Участковый Георгий нехотя спрятал в кобуру пистолет и спросил:
– Где ты воевал, или служил, что в ранах таких весь?
– На границе, в Таджикистане, в тринадцатом погранотряде. Там всё эти «подарки» и получил, как награду, от «моджахедов».
– А я, парень, в Афгане видел такое, что и забыть по сей день немогу. Так, что мы с тобою, почти, однополчане. Давай, иди, попрощайся со своим другом, и отправь его куда надо. Да запомни крепко, что в тебя окрылись старые раны, из военных былых времён.
Берли стоял в ожиданье, вдали от машины, посреди дороги. Видимо чувствовал напряжённость происходящего и знал, что ближе подходить нельзя. Макарий, шатаясь, подошёл к нему и обнял его верную понимающую жизнь.
– Берли, Берли! Зачем ты за мною побежал, а? Я что тебя просил? Оставаться и меня ожидать, вот что я тебе говорил! А ты непослушный, вот увязался за мной… Нам ещё необходимо к Смотрине Алексеевне добраться, как можно скорее. Что там происходит, нам бы знать? Так что, Берли, возвращайся к Агафье Никаноровне и жди меня там. Я, надеюсь, что скоро вернусь.
День смотрел на этих двоих, совсем разных существ, жизнью силы и светил им природой покоя и верности.
Берли, заскулил и замотал головой: то ли от надоевших мух, то ли от слов Макария.
Позади, на этой неухоженной дороге, хлопко заурчала машина и подала сигнал клаксона.
Из неё вышел участковый милиционер и крикнул Макарию:
– Вот, тебе ясность в происходящем, забери! И помни: в тебя открылись старые раны! – и бросил на обочину какой-то лист бумаги.
Бряцнула дверью машина, неуверенно двинулась в свой участковый и трудный путь, оставив позади вопросы и ответы на обочине дня.
– Принеси, Берли, это что там, на обочине! Что так смотришь на меня? Я говорю тебе, принеси, вот тот лист, что на обочине…. Принеси, Берли, принеси….
И в какой раз закружилось небо над Макарием, завертелись пустые облака по круговороту сознания. Обочина приняла его усталое тело радостно, травянисто, без проблем. Полынь не колола горечью мысль, а приятно жгла каким-то неестественным пряным запахом. Возносила туманная лёгкая светь в бестелесную невесомость…. Стало легко и уютно Макарию в небе этом…, как никогда раньше, и он поплыл в манящую даль, средой лазурных небесов….
… – Ну, что? Возьмём его с собою, или, как?
– Да на чёрта он нам такой нужен! А если согнётся, что тогда? Мы в ответе, так, что ли? Пускай лежит для всяких других. Может, кто и поедет мимо, а, может, и нет. Да и не один же он здесь. Очнётся и пойдёт, куда ему надо.
– Слушай! А он бы нам пригодился: втроём-то, сподручней. Да и глянь, какой пёс у него силён. Смотри, как он насторожен, что даже мурашки по телу пошли.
– У кого, у тебя? Не трусь! Этот пёс умный и он понимает наш разговор, я так думаю. Они сейчас эти все псы поумнели, получше, чем некоторые людишки! А? Верно, ведь, пёсик?
Макарий слушал этот разговор, словно сквозь туман, но СКАЧАТЬ