В священном сумраке дубравы. Стихотворения, переводы, проза. Константин Батюшков

Чтение книги онлайн.

      Могольцу снилися жилища Елисейски:

            Визирь блаженный в них

            За добрые дела житейски,

            В числе угодников святых,

      Покойно спал на лоне гурий.

            Но сонный видит ад,

            Где, пламенем объят,

            Терзаемый бичами фурий,

      Пустынник испускал ужасный вопль и стон.

            Моголец в ужасе проснулся,

            Не ведая, что значит сон.

      Он думал, что пророк в сих мертвых обманулся

            Иль тайну для него скрывал;

            Тотчас гадателя призвал,

      И тот ему в ответ: «Я не дивлюсь нимало,

            Что в снах есть разум, цель и склад.

      Нам небо и в мечтах премудрость завещало…

      Сей праведник, визирь, оставя двор и град,

      Жил честно и всегда любил уединенье, —

      Пустынник на поклон таскался к визирям».

      С гадателем сказав, что значит сновиденье,

      Внушил бы я любовь к деревне и полям.

      Обитель мирная! в тебе успокоенье

      И все дары небес даются щедро нам.

      Уединение, источник благ и счастья!

      Места любимые! ужели никогда

      Не скроюсь в вашу сень от бури и ненастья?

      Блаженству моему настанет ли чреда?

      Ах! кто остановит меня под мрачной тенью?

      Когда перенесусь в священные леса?

      О музы! сельских дней утеха и краса!

      Научите ль меня небесных тел теченью?

      Светил блистающих несчетны имена

      Узнаю ли от вас? Иль, если мне дана

      Способность малая и скудно дарованье,

      Пускай пленит меня источников журчанье.

      И я любовь и мир пустынный воспою!

      Пусть парка не прядет из злата в жизнь мою

      И я не буду спать под бархатным наметом.

      Ужели через то я потеряю сон?

      И меньше ль по трудам мне будет сладок он,

      Зимой – близ огонька, в тени древесной – летом?

      Без страха двери сам для парки отопру,

      Беспечно век прожив, спокойно и умру.

      Позволь, священна тень, безвестному певцу

      Коснуться к твоему бессмертному венцу

      И сладость пения твоей авзонской музы,

      Достойной берегов прозрачной Аретузы,

      Рукою слабою на лире повторить

      И новым языком с тобою говорить!

      Среди Элизия близ древнего Омира

      Почиет тень твоя, и Аполлона лира

      Еще согласьем дух поэта веселит.

      Река забвения и пламенный Коцит

      Тебя с любовницей, о Тасс, не разлучили:

      В Элизии теперь вас музы съединили,

      Печали нет для вас, и скорбь протекших дней,

      Как сладостну мечту, объемлете душей…

      Торквато, кто испил все горькие отравы

      Печалей и любви и в храм бессмертной славы,

      Ведомый музами, в дни юности проник, —

      Тот преждевременно несчастлив и велик!

      Ты пел, и весь Парнас в восторге пробудился,

      В Феррару с музами Феб юный ниспустился,

      Назонову СКАЧАТЬ