В священном сумраке дубравы. Стихотворения, переводы, проза. Константин Батюшков

Чтение книги онлайн.

      Чем этого глупца, большого господина,

      С презреньем давит что людей на мостовой!

      Но кто тебе велит (все скажут мне) браниться?

      Немудрено, что ты в несчастии живешь;

      Тебе никак нельзя, поверь, с людьми ужиться:

      Ты беден, чином мал – зачем же не ползешь?

      Смотри, как Сплетнин здесь тотчас обогатился,

      Он князем уж давно… Таков железный век:

      Кто прежде был в пыли, тот в знати очутился!

      Фортуна ветрена, и этот человек,

      Который в золотой карете разъезжает,

      Без помощи ее на козлах бы сидел

      И правил лошадьми, – теперь повелевает,

      Теперь он славен стал и сам в карету сел.

      А между тем Честон, который не умеет

      Стоять с почтением в лакейской у бояр,

      И беден, и презрен, ступить шага не смеет;

      В грязи замаран весь, он терпит холод, жар.

      Бедняга с честностью забыт людьми и светом:

      Итак, не лучше ли в стихах нам всех хвалить?

      Зато богатым быть, в покое жить нагретом,

      Чем добродетелью своей себя морить?

      То правда, государь нам часто помогает

      И музу спящую, лишь взглянет, – оживит,

      Он Феба из тюрьмы нередко извлекает.

      Чего не может царь!.. Захочет – и творит.

      Но Мецената нет, увы! – и Август дремлет.

      Притом захочет ли мне кто благотворить?

      Кто участь в жалобах несчастного приемлет,

      И можно ли толпу просителей пробить,

      Толпу несносную сынов несчастных Феба?

      За оду просит тот, сей песню сочинил,

      А этот – мадригал. Проклятая от неба,

      Прямая саранча! Терпеть нет боле сил!..

      И лучше во сто раз от них мне удалиться.

      К чему прибегнуть мне? Не знаю, что начать?

      Судьею разве быть, в приказные пуститься?

      Судьею?.. Боже мой! Нет, этому не быть!

      Скорее Стукодей бранить всех перестанет,

      Скорей любовников Лаиса отошлет

      И мужа своего любить как мужа станет,

      Скорей Глицера свой, скорей язык уймет,

      Чем я пойду в судьи! Не вижу средства боле,

      Как прочь отсюдова сейчас же убежать

      И в мире тихо жить в моей несчастной доле,

      В Москву проклятую опять не заезжать.

      В ней честность с счастием всегда почти бранится,

      Порок здесь царствует, порок здесь властелин,

      Он в лентах, в орденах повсюду ясно зрится,

      Забыта честность, но фортуны милый сын,

      Хоть плут, глупец, злодей, в богатстве утопает,

      И даже он везде… Не смею говорить…

      Какого стоика сие не раздражает?

      Кто может, не браня, здесь целый век прожить?

      Без Феба всякий здесь хорошими стихами

      Опишет город вам, и в гневе стихотвор

      На гору не пойдет Парнас с двумя холмами.

      Он правдой удивит без вымыслов убор.

      «Потише, – скажут мне, – зачем там горячиться?

      Зачем так свысока? Немного удержись!

      Ведь в гневе пользы нет: не лучше ли смириться?

      А если хочешь врать, на кафедру взберись,

      Там СКАЧАТЬ