Ничего они с нами не сделают. Драматургия. Проза. Воспоминания. Леонид Зорин

Чтение книги онлайн.

      НИКИТА (передает конверт). От Жуковского Василия Андреевича.

      ПУШКИН. Положи. К обеду меня не жди, я нынче дома не обедаю. (Подписывает конверт.)

      НИКИТА. Уж будто бы у француза лучше, нелегкая его возьми.

      ПУШКИН. Никита Тимофеевич, хоть ты-то мне голову не морочь.

      Постой. (Передает ему конверт.) Это велишь отправить барыне, а это снести в дом австрийского посла. Знаешь куда?

      НИКИТА. Известно куда. К Дарье Федоровне.

      ПУШКИН. Гляди, не спутай.

      (Разворачивает конверт, читает.) Непостижимо! (Хватает листок, пишет.) Непостижимо! Где ж ты?

      Как нужен, так тебя нет. (Дает ему записку.) Снеси немедля князю Петру Андреичу Вяземскому. Пусть сей же час едет к Жуковскому. Я буду там. Сей же час! Ты понял?

      НИКИТА. Да уж понял. Вернетесь-то засветло?

      ПУШКИН. Дьявол! Тебе-то не все равно?

      НИКИТА. Мне-то что? Хозяин бранится. Двери велит запирать.

      ПУШКИН. К черту, к черту, вместе с хозяином! Оставьте меня наконец в покое!

      ВЯЗЕМСКИЙ. Я получил записку от Пушкина. Просит срочно пожаловать к тебе, божится, что дело чрезвычайное. Гадал я весь путь, вроде бы нынче не суббота и твой Олимп от нашей шатьи избавлен… Где ж он сам?

      ЖУКОВСКИЙ. Не знаю, я писал ему, чтобы тотчас был у меня.

      ВЯЗЕМСКИЙ. Это на него похоже, всех переполошил, а самого нет.

      ЖУКОВСКИЙ. Ты не понял. Я ему писал. Дело и впрямь чрезвычайно серьезно. Пушкина письмо попало к царю.

      ВЯЗЕМСКИЙ. На какой предмет он ему писал?

      ЖУКОВСКИЙ. Экой ты непонятливый. Не писал он ему вовсе. Письмо-то жене.

      ВЯЗЕМСКИЙ (с усмешкой). Как же письмо к Наталье Николаевне попало к Его Величеству?

      ЖУКОВСКИЙ. Да уж попало. Не о том речь, как попало, а о том, чтоб Пушкину не попало. Государь прочел и в сильном расстройстве.

      ВЯЗЕМСКИЙ. Ему бы не читать чужих писем – глядишь, и здоровье сберег.

      ЖУКОВСКИЙ. Экой, братец, у тебя язык. Можешь ты взять в толк, что Пушкина прежде всего надобно успокоить. Бедный – он должен быть потрясен.

      ВЯЗЕМСКИЙ. Да уж, могу себе представить. Хотя причин для потрясений не вижу. Друг наш при всем его уме иной раз истинный младенец. На двух свадьбах в один час не пляшут.

      ЖУКОВСКИЙ. Матушка, ты к нему несправедлив. Что дурного, коли человек хочет жить с правительством в ладу?

      ВЯЗЕМСКИЙ. Ну так и живи, да не дергайся, да в письмах не озоруй, да не страдай, что ходишь в камер-юнкерах, – здесь выбора нет. Коли ты ощущаешь себя первым поэтом, так уж попусту не тщеславься. Первому поэту любой чин не велик. Меж тем Александра камергерский ключ сильно бы успокоил, поверь мне. Тоже и власти наши умны. Зачем было колоть его самолюбие?

      ЖУКОВСКИЙ. СКАЧАТЬ