Библиотека выживания. 50 лучших книг. Фредерик Бегбедер

Чтение книги онлайн.

      Вопрос об отделении личности художника от его творчества разрешил Пруст в сборнике эссе «Против Сент-Бёва». Он призывает не судить о романе по жизни его автора. Пруст довольно четко отвечает на аргумент, выдвигаемый стендап-комиком Бланш Гарден («Странно, что отделение автора от его произведений применяется только к художникам, мы не говорим о булочнике: конечно, он насилует детей в пекарне, зато он делает необыкновенные багеты»): клиент булочника может продолжать есть его багет, потому что арестовывать преступника – это дело полиции, а не потребителя круассанов. Пруст четко различает «социальное я» и «внутреннее я». Если «социальное я» насилует детей в пекарне, то его должны судить органы юстиции, но читателю не нужно знать ничего, кроме «внутреннего я». Читатель просто хочет прочитать хорошую книгу, а хорошие книги порой написаны монстрами. В данной «Библиотеке выживания» я много рассказываю о жизни писателей (я скорее критик в духе Сент-Бёва), но с юридической точки зрения я полностью на стороне Пруста. Необходимо отделять произведения от криминальной жизни их подозрительных авторов.

      Полиция и судебное ведомство должны обеспечивать соблюдение закона. А литературные критики должны поддерживать любые таланты, независимо от того, кому талант принадлежит, святому или психопату.

      На мой взгляд, суть проблемы в том, что политкорректоры хотят подновить мир, придав ему положительную окраску. В качестве политкорректного писателя я полностью согласен с таким замыслом: действительно досадно, что мир столь аморален. Но разве не это создает его красоту? Мир заключает в себе не только добро. Он не хорош и не плох, он просто существует. Жизнь порой вызывает отвращение, она бывает несовершенной, несправедливой, тягостной, ужасной, но внезапно появляется просвет, переполняющий нас радостью. Был один поэт, который это понимал, – Бодлер. Он все представил в сжатом виде, назвав свой сборник стихотворений «Цветы зла», а не «Рододендроны добра». Цветок произрастает на месте, где лежат груды трупов, он распускается, подпитываясь сточными водами, его лепестки сияют, быть может, как раз для того, чтобы заставить нас позабыть о мерзости его перегнойной почвы. Величайший сборник французской поэзии стал первым произведением, подвергшимся цензуре политкорректности. То же самое произошло с книгой «Чистое и порочное» Колетт, которую я ставлю на первое место в своем списке. Постоянная борьба между чистым и порочным происходит в каждом из нас. Она и представляет собой главную тему литературы. Чистое никогда не победит порочное, надеяться на это – значит питаться иллюзиями. Стремление к чистоте нас возвышает, зато принятие порочности нас утешает. Жан Кокто сжал эту дилемму до магической формулы: «Величие Колетт проистекает из того факта, что неспособность разделять добро и зло привела ее в состояние невинности». Практически все лучшие писатели были распутными. Пора прекратить требовать от деятелей искусства быть совершенными. Это СКАЧАТЬ