Не судьба. Кирилл Берендеев

Чтение книги онлайн.

      – Я соскучился, – просто и прямо произнес, глядя себе на руки. – Ты вдруг стала какой-то далекой, почти чужой, да я и сам виноват, все никак не мог ни с делами разобраться, ни с мыслями собраться. И тянул столько времени. Ведь не сейчас, не вчера даже хотел поговорить.

      – Я тоже хороша, – наконец, промолвила и Ольга. – Мне прежде надо было с тобой посоветоваться, но я так обиделась твоим молчанием, что теперь и сама не знаю, на каком свете.

      – Ты это о чем?

      Она взяла долгую паузу. Вздыхала, покусывала губы, все не решаясь начать разговор. Потом взяла мою руку и только тогда заговорила. Правда, не совсем то, что я хотел услышать.

      – Знаешь, я… наверное, глупо поступила. Так всегда бывает, когда сама, с налету, хочу решить все проблемы и получить свой домик у моря.

      Снова пауза. Ольга желала услышать меня, зачем-то кивнув, я неожиданно заметил:

      – У моря нехорошо, влажность большая. В Крыму…

      – Да при чем тут. Я говорю… ты как будто смеешься надо мной.

      – Нет, что ты, напротив.

      – Плачешь? Я вот, кажется, тоже буду. Помнишь, мне в ноябре прибавили зарплату, прогрессивку дали, ну и еще заказ на новый год. Большой заказ, хотя я не знаю, до этого момента вообще никогда не получала. Нет, раз только, когда мы план перевыполнили, но это… нет-нет. – Ольга снова замолчала. Потом продолжила, глухо: – Сама не знаю, как объяснить. Просто я наверное, попала в историю.

      – Скверную?

      – Я не пойму. Потому как все, вообще все, в ней замешаны. Ты… сейчас объясню, в чем дело.

      По ее словам, она, став старшим бухгалтером в своем отделе, получила право на обработку данных по приемке и сортировке поступающего на их предприятие угля – от собственного разреза. Ольга долго поясняла, как вообще происходит добыча этого природного ископаемого. Нашей области повезло, как Донбассу, например: угольные слои располагаются синклинально, через каждые десять-двадцать метров и толщиной до полутора метров. Присутствуют практически все марки углей, от жирных и коксовых до полуантрацитов и антрацитов. Пласты помещаются удобно, на глубине от трехсот метров до двух километров, хотя конечно, до последних запасов еще не дошли, да и вряд ли дойдут. Каждая шахта в год вырубает до ста пятидесяти тысяч тонн угля, а таких у нас двенадцать. Часть мы сдаем «в закрома родины», а часть, куда меньшую, используем для собственных нужд: обогрева домов, для работы предприятий, для получения электричества.

      – И в аптеки, – улыбнулся я. Ольга нахмурилась.

      – Там обычный пережигаемый древесный уголь. Не говори ерунды, послушай, – пластинка кончилась, я поднялся, перевернул, сел рядом. Она снова обхватила, сжала мои ладони. – Вот то, что идет в город, на обогрев, на работу заводов «Красный металлист», «Вентиляторных заготовок» и «Экспериментальных материалов» – это кокс, который производим мы сами, здесь, в «Асбесте», где я работаю. За команду которого ты болеешь.

      – Раньше СКАЧАТЬ