Карты, люстра, ресторан. Борис Викторович Шатров

Чтение книги онлайн.

      Жуя с большим удовольствие свои бутерброды, запивая кофе, я поглядывал, как великие сатирики, взяли почти то же самое, что и я, но буфетчица им еще принесла на подносе три стакана, где на донышке колыхалось грамм по 50 коньяка.

      Я даже не успел посмотреть, как великие артисты будут с утра пораньше коньяк употреблять, как услышал: «Привет! Как дела?» На стул на против меня усаживался худощавый парень, весь какой-то серый: серый потертый пиджак, рубашка в клетку тоже серых тонов, брюки мелькнули вроде черные, но из-за потертости, тоже были почти что серые. Завершала этот пролетарский наряд серая кепка в черную крапинку, как у Льва Яшина на фотографиях. Пока Серый садился, я пытался вспомнить, где мы могли встречаться: «Дела отлично, как обычно! Как у тебя?» – ответил я, продолжая прокручивать в голове возможные варианты.

      – Как обычно в делах и заботах, – отвечал парень, – а эти, что уже коньяк пьют? – кивнул он в сторону великой тройки.

      – Так они юмористы, им для поддержания юмора необходим постоянный подогрев, – отвечал я, перестав уже рыться в памяти и ожидая, что пролетарий мне сам все расскажет, но Серый продолжал такой же беспредметный разговор не о чем, при этом постоянно поглядывая во все стороны мимо меня.

      – Ну, ладно, ты тут поглядывай, а я на улице буду. – заявил парень после очередной порции пустого разговора, и вставал со стула.

      – Ну бывай! Привет всем! – попрощался я.

      – Передам! – откликнулся Серый, надвинул кепку глубже до бровей и направился к выходу, оставив меня недоумевать, что такое все это было. Но через некоторое время, я перестал даже думать об этой странной встречи. Но оказалось, что зря! Подобная встреча произошла в скором будущем, но при других обстоятельствах.

      В общежитии жил самый старый сторожил, обитая шесть лет в общаге, после двух академических отпусков, он учился на четвертом курсе. Всем известен он был, как Граф, наверное, потому, что любил цитировать и рассуждать о Ницше, Фрейде, Декарте и других одиозных мыслителях, а когда ему что-то не нравилось, он вскрикивал: «Я прикажу вас на дворе выпороть!» или «Вас розгами высечь надо!» и тому подобное. Я у него узнал с трудом, что его звали Виктор, но, как и все привык, что он просто Граф. Он был современным Обломовым – интеллигентный, начитанный парень, любитель пофилософствовать, пошутить и посмеяться, играл, наверное, лучше всех в общежитии в шахматы, и в карты играл на высоком профессиональном уровне. Знал великое множество смешных анекдотов и очень мастерски их рассказывал, так что все покатывались со смеха. Что Граф не любил, так это напрягаться по учебе, у него всегда были «хвосты». И, вообще, как Обломов, Граф не любил ни в чем напрягаться.

      Граф очень часто сидели часами за шахматной доской с моим другом и соседом по комнате Володей, при этом они и меня пытались привлечь к этой игре. Но при всем уважении к этой умной игре, сидеть часами за доской и двигать фигуры – для меня СКАЧАТЬ