Фаэтоны. Сергей Михайлович Христофоров

Чтение книги онлайн.

      А вот влезть в постановку душой, как того желал Гималеев, не получалось. Прошло уже две недели, а я так и не мог придумать чего-нибудь путного, тем более, что с работой театрального художника я был не знаком совершенно. Но это и не нужно, уверял Гималеев. Не потребуется убирать шоры с глаз. У него потому, мол, и актеры-то непрофессиональные – лучше лепить из податливой глины, дескать, чем из мрамора. Вот интересно, а где бы он взял профессиональных актеров? Да, к слову сказать, и профессионального художника!

      Словом, он не торопил – мы как-то сразу договорились, что спешить особенно некуда – пока ему за глаза хватит работы с музыкальной частью и актерской.

      В общем, на первых порах я решил нарисовать несколько «картинок», какие ассоциировались бы у меня с будущей постановкой. Только вот ведь закавыка – они у меня всегда выходили сами по себе, а стоило как-то привязать сюжет картинки к чему-то определенному – получалась какая-то лажа. Помню, еще в универе товарищ попросил нарисовать типа сюрреалистический портрет подружки на день ее рождения. Уж чего я там только не наборогозил на фоне выцветщих фиолетовых скал и зеленого моря… Картинка ему понравилась, он ее с удовольствием забрал себе, но подружке подарил другую, из ранних моих работ. А недавно я в своем стиле написал портрет Менделеева для кабинета химии – затворенного в клеточках его Таблицы и с бутылкой патентованной водки в руке. Декану Степану Петровичу понравилось, он выдал мне спирту, но в кабинете вешать не стали, ограничились препараторской, где картина имела кратковременный успех. Во время какой-то комиссии ее заметили и велели убрать. Ну, у Степана Петровича дома она все-таки висит, сам видел. В лоджии.

      И вот теперь…

      Нужно ведь было придумать что-то эдакое… В противном случае, Гималеев мог просто прошерстить мои папки с рисунками (а мог бы и просто залезть в альбомы более известных обществу художников – хотя бы и Леже с Пикассо) да и выбрать на свой вкус. На что-то другое же он рассчитывал, приглашая в соратники именно меня?

      Словом, работа не клеилась. Ничего принципиально нового, отличного от того, что я рисовал раньше, в голову не приходило.