Фаэтоны. Сергей Михайлович Христофоров

Чтение книги онлайн.

      Тут неплохо. Лежат всякие. Некоторые «косят», их ждет часть или дисбат. Лежат офицеры-алкоголики. Часто играю с ними в преферанс. Хватка у них есть, но умёшко армейский, негибкий. Я их постоянно обыгрываю, что их очень злит. Выиграл у одного печатку. Играю в шахматы на деньги. Проигрываю.

      Нашел вкус к живописи. Хорошее средство. Нарисовал несколько картинок. Одна из них называется «Радость», мне понравилась больше других. Я подарил ее медсестре.

      Тут лежит, правда, один художник, который смеялся над моими картинами. Я не обиделся, но обидел его, сказав, что ему только вывески малевать с его «школой». Оскорбил его в лучших чувствах, назвав всю классическую живопись жалким подражанием реальности. Он страшно обиделся за своих собратьев от Рафаэля до Дали.

      Нарисовал нуль-переход. Ему не понравилось, а офицерам понравилось – наверное, показалось забавным.

      Больше тут делать нечего. Книг не дают. Может быть, решили вылечить?

      Забыл всю математику за полгода. Ничего не могу вывести по Волнам. Не получается. А мысли все роятся, и я смотрю на них со стороны, пугаясь их обилия…

      Сегодня приснился сон.

      Я еду на товарном поезде, полулежа на буфере и, хотя скорость большая, меня совершенно не сбрасывает, а ведь я не держусь. Дует очень приятный прохладный ветерок. Только колеса почти бесшумно стучат по рельсам, а вокруг – небо, небо и звезды.

      Но вот мы подъезжаем к вокзалу. Слышен лязг, гул голосов и репродуктора, кругом суета. Наш поезд останавливается у перрона, и я спрыгиваю, осматриваясь. Асфальт, мокрый после дождя, отражает огни вокзала. Я догадываюсь, что это Казанский вокзал, т. е. Москва. Но это не совсем Москва, а какая-то полу-Москва. Появляется хмурый носильщик с тележкой и предлагает мне сесть в нее, чтобы подвезти меня. Я благодарен ему и угощаю его двумя сигаретами. Едем. Постепенно тележка начинает стучать колесами, как поезд, и я вдруг понимаю, что нахожусь уже в вагоне метро. Мимо в окне проносятся редкие лампочки. Я некоторое время смотрю в окно, а потом поворачиваю голову. Вагон пуст, но для меня он сразу наполняется до предела, когда я вижу девушку, сидящую недалеко от меня.

      Затем мы знакомимся. Не помню подробностей, но мы обходим половину этой полу-Москвы и, наконец, оказываемся возле серебристой дорожки, идущей вверх. Дорожка тянется до одного из последних этажей высокого небоскреба. Мы идем по ней, взявшись за руки. Я немного боюсь высоты, но не очень, как будто знаю, что мне не суждено разбиться.

      Мы входим по дорожке в ее квартиру. Все в ней раскачивается, потому что квартира на 20-м или 30-этаже, и здесь раскачивается весь дом. Девушка познакомила меня со своим отцом, он был очень неприветлив. Потом она ушла принимать ванну, оставив нас одних. Я попросил у ее отца закурить. Он не дал. Или не захотел или у него не было. В комнате все раскачивалось. Мы сидели и молчали.

      Потом СКАЧАТЬ