Темнейджеры – 2. Питер, прощай!. Александр Егоров

Чтение книги онлайн.

      Во-первых, мне ужасно не хотелось в очередной раз встречаться с тетей Эллой за завтраком. Во-вторых, я ненавижу мюсли. В-третьих, моя двоюродная сестра Вероника вообще не ночевала дома. У нее появился новый парень, а вместе с ним и новые интересы. Меня в этом списке нет.

      Я – токсичный брат. Иногда героический. Но всегда слишком странный.

      Я никогда с этим и не спорил.

      Итак, я захлопнул за собой дверь. Спустился с крыльца. Прошел по песчаной дорожке между тёткиными ухоженными клумбами. Нажал на кнопку магнитного замка, распахнул калитку и вышел на улицу.

      Девчонка так и сидела на остановке.

      Я помедлил. Оглянулся. Там, за деревьями, виднелась крыша нашего дома. Прошлым летом, пока я гостил у деда в заповеднике, её покрыли новой металлической черепицей. Осенью дождь барабанил по этой крыше так, что было слышно на первом этаже. Зимой на ней намёрзли уродливые сосульки. Весной она оттаяла и немедленно протекла. Тетка звонила куда-то и ругалась.

      Вы видите: я болтаю всякую ерунду и стараюсь не вспоминать про наши каникулы в Чернолесье.

      Не знаю, почему.

      Я вздохнул и захлопнул калитку. Подхватил рюкзак на плечо и направился к остановке.

      Заслышав мои шаги, девчонка вынула из ушей эйрподы. Даже подвинулась на лавке, как бы приглашая сесть рядом.

      Я остался стоять. Однако принялся рассматривать ее сверху вниз. Наверно, это невежливо, но мне давно надоело подлаживаться под чужие правила. Да и что с того, что я на нее посмотрю?

      Она была помладше меня. Но стриглась уже коротко, по-взрослому. Наверно, потому что рыжая, – думал я, посмеиваясь. И в остальном она старалась выглядеть очень независимой. Как бы вам описать? Она носила черные джинсы и длинный черный тонкий кожаный плащ. Шею она зачем-то повязала кроваво-красным платком, наподобие пионерского галстука. Правда, у пионеров на галстуках обычно не бывает весёленьких белых принтов с оскаленными черепами.

      Кажется, она заметила мою улыбку. Только неправильно оценила. Немножко покраснела. Рыжие вообще легко краснеют.

      – Меня зовут Лиза, – сказала она, глядя в сторону.

      – Меня – Сергей Волков.

      – А я знаю, – она улыбнулась. – Точнее, уже узнала. У девочек в школе спросила.

      – Так ты тоже в нашей школе учишься? – спросил я. – Странно. Я не видел тебя раньше.

      – Девочки говорят, ты вообще странный. Никого не замечаешь.

      Девочки в чём-то правы, подумал я. Я такой. Но если бы они знали подробности, они огорчились бы ещё больше.

      – А хочешь, вместе школу закосим? – вдруг предложила эта Лиза. И бросила на меня внимательный взгляд из-под рыжих ресниц.

      Я чуть не рассмеялся:

      – С тобой? А мама с папой тебя не убьют за такое?

      – У меня нет мамы, – сказала она. – Она… ушла. А отцу все равно.

      – Моим тоже все равно, – признался я, хотя мог бы и промолчать.

      – Я знаю. Ты же с тёткой живешь и с двоюродной сестрой. И ещё ты… очень интересный.

      Да, именно так она и сказала. Нельзя сказать, чтобы её слова оставили меня совсем равнодушным.

      – Чем это я тебе интересен? – спросил я.

      Эта девчонка ответила не сразу. Снова отвела взгляд. Потом сказала, как бы ни к кому не обращаясь:

      – Мне кажется, ты не тот, кем притворяешься.

      – Кто же я?

      Молчание.

      Проблема была в том, что я и сам не всегда мог ответить на этот вопрос.

      Год назад, на каникулах в Чернолесье, я это знал. Ну, так мне казалось. Потом я вернулся в Питер и стал ещё более молчаливым, чем был. По выражению моей тетки – «замкнутым». Уж не знаю, что у меня замкнуло, но мне было очень тяжело. Да и сейчас легче не стало.

      «Дикарь, дикарь, – сокрушалась тётя Элла. – Я-то надеялась, что ты станешь человеком. А ты как смотрел на всех волком, так и сейчас смотришь».

      Моя бедная тётя и представить не могла, как она близка к разгадке моей тайны. Вот и эта Лиза (в своей бандане с черепами) тоже вряд ли понимала, о чём говорит.

      И с кем.

      – Ты меня не боишься? – спросил я.

      Лиза посмотрела мне прямо в глаза:

      – Боюсь. Но я люблю, когда опасно.