Когда кружка опустела, завканц схватила умирающего за запястье и потянула в серо-желтый туман. Чужая душа поддалась легко, словно даже и не особо цеплялась за жизнь. Тело на земле дернулось и затихло.
Лидия Адамовна шагнула назад, и душа Петрова снова обрела плоть. Завканц разглядывала его с легким раздражением – взъерошенного, в грязной гимнастерке и с полевой сумкой через плечо. И, конечно, с потерянным, ошарашенным взглядом, куда же без этого. Все умирающие смотрели так, и этот не стал исключением.
Ну что ж, по крайней мере, он не пытался сбежать и вернуться в свой труп, не кидался на завканц с кулаками и не падал перед ней на колени. Просто стоял и приходил в себя, постепенно осознавая произошедшее.
– Я умер или рехнулся? – пробормотал наконец Петров, обхватив голову руками.
– Все в порядке, вы умерли, – сухо сказала завканц. – Пойдемте, у нас регламент. Давайте руку.
Умерший аккуратно взял ее за брезентовую рукавицу и растерянно улыбнулся:
– Это так странно. Скажите, а если…
– Привыкните, – одернула его завканц. В ее обязанности не входило консультировать умерших по вопросам посмертия. Хотя она и понимала его любопытство. – Ну, пойдемте.
Лидия Адамовна перехватила умершего за локоть и заглянула в планшет: когда провожаешь человек сорок одновременно, волей-неволей появится привычка перепроверять Реестр по десять раз.
Заглянула – и схватилась за голову.
На желтоватом листе Реестра горела, нет, полыхала вторая фамилия.
– Да сколько же можно, – пробормотала завканц, отпуская руку Петрова.
– Что-то случилось? – заинтересовался умерший.
– Нет. То есть да. Пожалуйста, помолчите.
Завканц было не до вопросов. В планшете лихорадочно пульсировала новая строчка. Несчастный Владимир Ильич Ульянов (Ленин) – на этот раз завканц знала, кто это! – умирал уже в новом мире. Строчка, конечно же, была красной! Но хуже, намного хуже этого был гигантский список в «причине смерти». Казалось, что умирающего потрошат заживо.
Прямо сейчас.
Завканц затошнило. Она понимала, что Ленина будут потрошить еще как минимум четыре часа – как раз столько времени потребуется ей, чтобы довести Петрова до «точки сбора» в другом мире. Переназначить вызов? Кому? Зам без блокнота. Перебирать по памяти сотрудников с допуском в надежде, что кто-то из них на смене? Долго. А Ленин, похоже, в сознании – строчка в Реестре пульсирует. Он, очевидно, чувствует боль. Из-за того, что завканц не сдала смену, не набрала людей, не допустила, наконец, к вызову последнего зама, не…
Лидия Адамовна не могла это вынести.
Она СКАЧАТЬ