Десять посещений моей возлюбленной. Василий И. Аксёнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ разглядеть. В банку-ловушку. После обратно в речку отпускают.

      А когда года три назад шумной и неведомой доселе толпой наехали к нам – не знаю, как, по собственному ли желанию, поневоле ли или по решению партии и правительства, – из оголодавшего вдруг Поволжья говорливые и мелкорослые марийцы, они за первое же лето проживания тут всех свах в Куртюмке выловили. Мало того что выловили, но и съели. После, разжившись ружьями, стреляли и ворон. Варили суп из них. Словно из дичи. Не брезговали они и галками. И сороками не гнушались. Бурундуков и белок добывали – не меха ради, ради живота. Нам, местным, было это в диво. Мы их жалели. А, заработав денег и немного подкормившись, срамным питаться перестали. Вот уж они-то выражались… Как говорят у нас: прямком. И говорят еще: наупрямь. Как оно есть, и рыбку эту называли. Без наших тут не обошлось – кто-то же подучил их, не иначе.

      Свахи опять в Куртюмке завелись. Плавают. Пугливее, правда, стали. Чуть покажись им, тут же прячутся. И ворон меньше в Ялани не стало. Летают, каркают. Сороки тоже наплодились. То уж дошло, хоть в «книгу Красную» их вписывай.

      А из марийцев многие домой к себе вернулись. Не прижились. Слишком уж холодно зимой у нас им показалось, лето – коротким; еще и гнусом сильно их смутило. А нам, чалдонам, так нормально, другую родину не предлагай – рассердимся.

      Натаскал я воды. В избу, скоту и на поливку. Уморился. Не так вода тяжелая, как коромысло. Рубаху снял – насквозь промокла.

      Сижу под навесом. Прохлаждаюсь. От паутов и слепцов рубахой отмахиваюсь. Кручу настройку у транзистора. Ничего интересного. На всех волнах. Одни китайцы. Язык у них какой-то птичий. Щебечут. И песни их – смешная музыка. Ну а на наших – все симфонии. Ночью еще послушать можно – чтобы уснуть. Но не сейчас.

      То вдруг на наш, на русский, перейдут – про нас, про русских, плохо скажут. И что уж такого худого мы им сделали, не знаю? Мао… там как его… Дзэдун.

      Приходит Рыжий. На голове сетка-накомарник. Лицо открыто.

      – Здорово, – говорит, – Нигер.

      – Виделись, – отвечаю.

      Весь в веснушках – как забрызганный. Нос облупился – в бумажной заплате. Сам что-то радостный сегодня. Опять, наверное, влюбился.

      – Червей пошли копать.

      – Пошли.

      – А чё веселый-то такой?

      – Письмо от Катьки получил.

      – Какой?

      – Да ты ее не знаешь. Из Подтесово.

      – А на носу-то – от письма?

      – Нет, от тетради прошлогодней.

      – Любовь нечаянно нагрянет…

      – Когда ее совсем не ждешь!

      Взял я лопату и две пустые консервные банки, которые заранее приготовил. Только за ворота.

      – Подари мне лунный камень!..

      – Рыжий! – говорю.

      – А? – спрашивает.

      – Рот закрой – ворона залетит.

      – Это не я – душа моя распелась.

      – Такая большеротая?

      – Жалко тебе?

      – Нет. Перепонки не казенные.

      Земля СКАЧАТЬ