– Третье сентября, – докладываю я, и зачем-то добавляю «прилипшую» строчку из песни Михаила Шуфутинского, – день прощаний!
Так, теперь главное про «костры рябин» не добавить, а то неудобно получится.
Глава 3
Чуть меньше года назад
– Что-что вам прислали, Мариночка? Отрезанный палец? Больше похоже на чью-то шутку.
Согласна, ситуация идиотская. Выставила на продажу квартиру и сразу начали шантажировать. Какой-то оригинал угрожает убить моего бывшего мужа-алкаша, которого я с таким трудом отвадила от подъезда. Требует миллион рублей. Первая мысль что это сам Петька.
Вот только…
– Меня смущает, что палец какой-то подозрительно настоящий!
Торжественно вручаю следаку коробочку с сомнительной посылкой. Выглядит это так, как будто я собралась делать менту предложение. Только чего? Руки и сердца Петьки шантажисты мне еще не прислали, а с пальцем выглядит несолидно.
– А вы вообще уверены, что он принадлежит вашему бывшему мужу? – уточняет Хучик после вдумчивого анализа.
Сую нос в коробочку: да вроде Петькин. А, может, и нет. У меня вроде как фетиша на пальцы не было, так что гарантий не дам.
– Палец это серьезно, – глубокомысленно констатирует мент. – Почти так же серьезно, как… кхм… промолчу.
– Федор Иванович, тут же дамы! В лице безутешной бывшей жены, – если что, это я о себе, – а, возможно, бывшей вдовы!
– Очень даже возможно, Мариночка, – говорит мент. – Кажется, мне придется забрать ваш трофей на анализ.
Следак осторожно заворачивает жутковатую долю в нашем с Петькой совместном имуществе в платочек и вполголоса так бормочет: сначала скелеты, потом пальцы…
– Стыдитесь, Федор Иванович!
После доклада Зург Камнегрыз отправляется отгонять студентов от тела Мымры и собирать преподавателей по случаю чрезвычайной ситуации, а меня посылает к ректору. Логично рассудив, что организационными вопросами заниматься тот все равно будет не в состоянии – максимум вызвать местных ментов.
Поднимаюсь наверх, в донжон. Ректор, разумеется, в кабинете, и я на сто процентов уверена, что он еще не в курсе случившегося. Они с Галгалеей спят в разных спальнях, и окна у него выходят на другую сторону (я знаю, потому, что мне приходилось их мыть). С утра Галгалея предпочитала поспать подольше, а ректор сразу идет к себе в кабинет и садится за документы, так что встречаются… встречались они ближе к обеду.
Вздыхаю, осторожно проскальзываю в приемную, здороваюсь с секретаршей, Аллет. Ректора жалко. По-моему, это отличный мужик. Академию он обожает, да и сам по себе не вредный – спокойный, добрый и понимающий. Проблем у него всего две: аллергия на кошек и любовь к Галгалее.
Была, да.
– Господин СКАЧАТЬ