Название: Машина наказаний
Автор: Василий Гавриленко
Издательство: Издательские решения
Жанр: Научная фантастика
isbn: 9785447465193
isbn:
«Что же я натворила? Что натворила?».
Слезы душили женщину.
Да, этот мальчик мог убить ее, мог украсть у нее автомат и застрелить. Но – он мог бы…
Боже, Боже… Он мог заменить ей сына.
«Дура. Чертова дура. Идиотка. Помешанная книжница».
Вместо сна Анна Павловна обзывала себя последними словами. Одиночество душило ее.
Прошло десять дней.
Анна Павловна осунулась и похудела. Ее взгляд стал рассеянным. Но самое главное – она не брала в руки книг. Пять лет восемь месяцев двадцать один день она читала. Читала каждый день, на ночь. Читала, погружаясь в другие миры, забывая обо всем на свете. Плакала и смеялась вместе с автором.
Но теперь она поняла, что книги – мертвы. А вот мальчик, заглянувший в библиотеку, был живым. И она поменяла живое на мертвое.
Это предстояло исправить.
Канистру с бензином она взяла в гараже Тимофеевых. Хорошие были люди, душевные. Не то, что она. Мальчик ушел, наверняка он погиб где-то от голода. А она… Она пожалела для него чипсы!
Анна Павловна шагала к библиотеке твердым шагом. Ее волосы трепал ветер, изуродованные губы стали тонкой искривленной нитью. Книги – врут. Книги не спасают от одиночества.
От одиночества спасает бензин.
Анна Павловна села на пол, вздрагивая всем телом, отвернула крышку на канистре. Резкий запах ударил ей в ноздри. Женщина кашлянула, откинув с головы волосы, поднялась, готовая плеснуть бензин на книжные стеллажи.
Скрипнули под подошвами ботинок ссохшиеся доски.
Анна Павловна обернулась.
Мальчишка стоял на пороге. В левой руке – книга. «Три мушкетера». Детгиз. 1965 год. С иллюстрациями. В правой – банка тушенки.
– Тетя, – смущенно проговорил мальчик. – У тебя случайно нет еще про Дартаньяна? Я принес тебе тушенки…
Убить Сталина
А для наших детей или внуков вопрос этот, – правы они или нет, – будет уже решен. Им будет виднее, чем нам.
Программа в очередной раз дала сбой, и Архип выключил систему. Вытер пот, выступивший из-под козырька фуражки, выпил остывший кофе. Возвращение давалось тяжело: перед глазами все еще маячили серые улицы Москвы 1939 года.
В лаборатории уже никого не было, последней, наверно, ушла уборщица Клава и, конечно, не выключила свет. Если бы попытка удалась, свет так и остался бы гореть, а это недешево. Надо будет сделать ей выговор.
Архип вспомнил все те маленькие и большие проблемы, сплетни, выплывшие из небытия после его назначения. В лаборатории поселился стойкий дух снисходительности. Снисходительности по отношению к нему, Архипу. Конечно, напрямую никто не говорил об этом, однако во взглядах, жестах, случайных, казалось бы, не относящихся к делу, фразах проскальзывало, нет, не недоверие, СКАЧАТЬ