Роман Райского. Константин Мальцев

Чтение книги онлайн.

      – Ну да, а добившись, продолжал ее донимать. И все не уезжал! А его мучения с романом? Вот он написал по молодости повесть или очерк, уж не помню и не разбираюсь в жанрах, – «Наташа» вроде называется. Завершенная, кажется, вещь, но нет же! Он испугался этой завершенности – и решил включить ее в роман. Все эти многочисленные очерки и наброски, что он делал по ходу действия! Он их тоже делал для романа. Но, в конце концов, оставил свой роман, придумав только заглавие и эпиграф; уехал в Европу изучать живопись – или что там еще, скульптуру, что ли.

      – Ну, это обычная русская черта – бросать дело на его половине или еще раньше. Вряд ли это именно, как вы выразились, боязнь завершения. Обычная лень и несобранность.

      – Да нет уж! – горячо возразил Коваленский. – Именно боязнь завершения, а через это – боязнь конца! Ну, и далее: боязнь смерти.

      – Эк глубоко вы копнули, – усмехнулся Райский.

      – А вы не усмехайтесь, не усмехайтесь! Я совершенно не шучу: именно боязнь смерти! Ведь что такое смерть? Это завершенность!

      – А жизнь – незавершенность? – еще раз улыбнулся Райский.

      – Если угодно, то да. Райский жизнелюбив, как никакой другой персонаж нашей литературы, и именно по причине своего жизнелюбия он ничего не доделывал. Боялся, что доделав, выполнит свое предназначение, и тогда его вычеркнут из книги жизни за ненадобностью.

      Райский не мог разделить такой точки зрения на своего литературного однофамильца, но сейчас воспоминание о ней предопределило дальнейший ход мыслей.

      «Тот Райский не выполнил своего предназначения вовсе не из-за страха смерти – он оставил это предназначение мне! Я должен написать роман за него!»

      Поначалу такое заключение Райский сделал забавы ради. Воспринять его с основательностью было бы смешно даже для него самого, и он отмахивался от него. Но в течение нескольких дней эта идея – «написать роман за него» – посещала Райского в самые неожиданные мгновения, из-за чего он пропускал в гранках опечатки. Однажды в печатавшейся книге по Шекспиру не заметил, что вместо «Ромео» набрано «Роман»; его ткнули носом в ошибку. И он принял эту ошибку тоже за знак.

      «Райский из „Обрыва“, – думал он, не находя сил сосредоточиться на вычитке, – мечтал создать роман. Но ему недостало усидчивости и писательской жилки: не всякому дано стать писателем. А мне – дано!»

      Вспомнил он, с каким усердием сидел над стихами, что посвящал хрупкой дочери брандмейстера. Из скромности – по его теперешнему разумению, ложной – никому он не показывал плоды своего вдохновения, но был все-таки уверен, что они вполне талантливы. И сейчас, примеряя на себя писанье не стихов, а романа, Райский убеждал себя, что и с романом справится. С чем тот Райский не справился.

      «А я – справлюсь. Я – напишу, – повторял он в мыслях и все сильнее и определеннее в этом утверждался. – СКАЧАТЬ