Совдетство. Узник пятого волнореза. Юрий Поляков

Чтение книги онлайн.

      В купе было влажно и жарко, будто в парилке Доброслободских бань, куда с отцом мы теперь ходим по субботам, так как новый директор Маргаринового завода Зобов запретил мыться в казенном душе тем, кто не в штате предприятия.

      – Воды ему, что ли, жалко? – сердился, узнав, Тимофеич. – У нас вода пока еще бесплатная.

      – Не воды. Воды – залейся. Яичный порошок стали подворовывать. Завод не проходной двор. Мы на партбюро Зобова поддержали, – строго объяснила Лида.

      – А где же теперь мыться? Тогда пусть в общежитии душ устроят!

      – Мы этот вопрос тоже поставили. Ребром. А пока будете ходить в баню, как все.

      – Не все! У некоторых буржуев дома ванны имеются.

      – К концу пятилетки отдельных квартир с удобствами станет больше на десять процентов, – со знанием дела сообщила маман.

      – Вот обрадовала, кулёма!

      Я лежал на верхней полке, подставив лицо теплому встречному ветру, который пах пряными южными ароматами, как булочная-кондитерская – ванилью. Напротив меня храпел под простыней наш попутчик Добрюха, эту смешную фамилию я прочитал на кожаной бирке его багажа. Чемодан, облепленный этикетками, одиноко стоял на тележке, которую носильщик торжественно подвез к вагону за минуту до отхода поезда. Опаздывающий пассажир неторопливо шел следом, покачивая великолепным магнитофоном «Сони» размером с коробку из-под зимних ботинок.

      – Пол-«москвича»! – присвистнув, оценил Башашкин.

      – Петр Агеевич! – представился он, появившись на пороге, и купе наполнилось изысканным коньячным амбре.

      В Армавире на платформе, не торгуясь, Добрюха купил трехлитровую банку красного домашнего вина и всю сам выпил, но не из жадности, наоборот, он упорно угощал всех, но дядя Юра отказался наотрез. Пять лет назад Батурин с похмелья потерял сознание в ГУМе, куда пришел за покупками с женой, так долго приценивавшейся к горжеткам, что организм военного музыканта не выдержал. Начальник оркестра, узнав про этот случай, положил Башашкина в госпиталь, где ему вшили «торпеду» с гарантией на три года. Это такое лекарство от алкоголизма, а называется оно так не случайно: если принять даже каплю водки, «торпеда» буквально взрывается внутри, и ты гибнешь, как линкор в морском бою. Тетя Валя после долгих уговоров выпила полстаканчика вина и, когда попутчик вышел в тамбур покурить, тихо сказала: «Брать три рубля за такую “бормотуху” – настоящее свинство». Дядя Юра в ответ вздохнул СКАЧАТЬ