Как умирали динозавры: Убийственный астероид и рождение нового мира. Райли Блэк

Чтение книги онлайн.

      Предисловие

      Катастрофа всегда некстати.

      Динозавры ее не ожидали. Да и никто не ожидал – от мельчайших бактерий до огромных летающих рептилий, которые прекрасно себя чувствовали в тот обычный день мелового периода 66 миллионов лет назад{1}. Еще вчера жизнь, смерть и возрождение проистекали точно так же, как и за день до этого, и днем раньше, и так миллионы и миллионы лет. И вдруг наступает худший день за всю историю жизни на Земле.

      В одно мгновение все многообразие жизни охватил пылающий хаос. Не было никаких предупреждающих знаков, не завыла первобытная сирена, призывая земные организмы броситься в безопасные убежища. Ни один вид не мог подготовиться к катастрофе, которая обрушилась с небес с силой в 10 миллиардов раз мощнее атомных бомб, взорванных в конце Второй мировой{2}. А ведь это было только начало. Пожары, землетрясения, цунами и суровая астероидная зима, растянувшаяся на годы, – все сыграло смертоносную роль в последующих событиях.

      У этого бедствия много имен. Иногда его называют массовым вымиранием конца мелового периода. Какое-то время его называли мел-третичным вымиранием, или K-T, ознаменовавшим конец эпохи рептилий и начало третьей эпохи жизни на Земле – третичного периода{3}. Затем название пересмотрели в соответствии с геологическими премудростями и заменили на «мел-палеогеновое массовое вымирание», сокращенно K-Pg. Но, как ни называй, шрамы на камнях рассказывают одну и ту же историю. Внезапно и неотвратимо, жизнь оказалась в огненном горниле, изменившем ход эволюции. Космический обломок, вероятно, более десятка километров в поперечнике обрушился на нашу планету и запустил наихудший для динозавров и всего живого сценарий{4}. Ближе, чем когда-либо, мир оказался на волоске от перезагрузки; угроза была столь велика, что, если бы не пара счастливых случайностей, Земля могла стать снова не более чем пристанищем одноклеточных.

      Последствия столкновения были незамедлительными и ужасающими. За считаные часы планету окутали жар, огонь, сажа и смерть{5}. События конца мелового периода не были растянутым во времени вымиранием из-за истощения атмосферного кислорода или закисления морей. Нет, гибель была стремительной и страшной, как от пулевого ранения. Судьбы целых видов, целых семейств организмов безвозвратно изменились в одно мгновенье.

      Биологи до сих пор спорят о том, что такое жизнь – размножение, рост, движение, – но один удивительный факт, с которым мы сталкиваемся каждый день, заключается в том, что жизнь невероятно, непобедимо устойчива. Все живое взаимосвязано, каждая крупинка сегодняшней жизни связана с предшествующей. Даже если вспомнить, что 99 процентов всех видов, которые когда-то здравствовали, уже вымерли, мир все равно полон организмов, которые выжили, эволюционировали и процветают как умеют{6}.

      На самом деле, во многом своим существованием наша эпоха обязана мел-палеогеновому вымиранию. Сегодняшний мир, каким мы его знаем, – это продолжающийся расцвет после катастрофы; жизнь не просто восстановилась, но преобразилась в силу самой природы катаклизма.

      В течение нескольких часов, дней, недель, месяцев и лет после удара почти каждая ветвь на древе жизни была обрублена, надломлена, едва могла расти. Пострадали даже те, кто вроде бы выстоял. Во время мел-палеогеновой катастрофы произошло массовое вымирание млекопитающих, ящериц, птиц и многих других животных, экологический хаос затронул все живое на Земле. Вглядываясь в прошлое через мутные, темные окна палеонтологической летописи, ученые пришли к выводу, что около 75 процентов известных видов, живших в конце мелового периода, не существовало на следующем временном отрезке{7}. Как бы в подтверждение сказанного, полоса глины с повышенным содержанием иридия фиксирует границу между эпохой динозавров и начальными главами эпохи млекопитающих. Кое-где, например в восточной Монтане и западной Дакоте, можно слой за слоем проследить историю и увидеть, как в эпоху млекопитающих исчезают подобия трицератопса, а мир завоевывают миниатюрные пушистики.

      Мы до сих пор ощущаем потерю. В детстве мне казалось несправедливым, что я не могу ездить в школу на собственном тираннозавре рекс. И хотя нептичьих динозавров я могу воображать, разве что глядя на их искореженные, минерализованные кости, я чувствую тоску по ним – ностальгию по времени, свидетелем которого я никогда не смогу стать, по времени, когда динозавры правили Землей. Но если бы СКАЧАТЬ