Адмирал Ушаков. Флотоводец и святой. Валерий Николаевич Ганичев

Чтение книги онлайн.

      – А ты кто будешь? – нерешительно спросил Федор.

      – Я твой «старикашка», а ты мой «рябчик», – важно ответствовал светлоусый, и на глазах у изумленного Федора запихал в ноздри кусок душистого табака.

      – Не пойму что-то. Нам сегодня на плацу внушали, что командиром моим есть корпусной офицер Егор Ирецкий и его приказы я должен выполнять. А о «рябчиках» и «старикашках» слыхом не слыхивал.

      – Вот будешь ныне знать, кто твой истинный начальник. У нас, у кадет, тут свой устав имеется. Да ты не сомневайся, то правило испокон веков. Лучше скажи, у тебя деньги есть?

      Федор замялся, помнил, матушка наказывала никому об этом не говорить, но тут-то скрываться нечего, своя братия, морская.

      Ответил:

      – Есть немного.

      – Ну так вот, давай сигани на угол от Кикиного дома. Купи бутылку, сбитня и яблок и тащи сюда. Да так, чтобы офицер не заметил.

      Федор наморщил лоб, подумал о деньгах, но спросил не об этом:

      – А пошто дом-то Кикиным зовется?

      – Э-э-э, то дело давнее. Первый дом у Морского корпуса, что тогда академией звался, был отобран, аль куплен у купца Кикина на Неве. С той поры и нас там нету, и дом-то снесен, и корпус в другие места переехал, дом Миниха обжил, а все про наш корпус Морской говорят – Кикин дом… Так ты давай на угол, валяй.

      Федор вздохнул, поморщился от своей несговорчивости и обреченно протянул:

      – Не-е… Не пойду. Мне батюшка не велел расходовать. До Нового года не пришлют больше.

      – Ты что, негодник! – завращал глазами светлоусый гардемарин, чихнув от табака. – А ну беги быстрее в лавку, пока тебе тут не всыпали горячих.

      – Не-е. Сказал не пойду, значится, не побегу. Я батеньку привык слушать. – И, повернувшись, пошел к выходу. Сильный и неожиданный удар под коленки и в спину подкосил его. Он упал на дверь и, вытянув руки вперед, вылетел в коридор под ноги ротному офицеру. Тот едва отскочил и тут же, стремительно приблизившись к лежащему Федору, сгреб его за воротник, приподнял перед собой.

      – Ты что, недоумок, – так дразнили в корпусе кадет первого года обучения, – наук не постиг, а уже бунт подымаешь, на офицера нападаешь! – загремел он. Из разбитого носа Ушакова капала кровь, на лбу расплывалось пятно синяка. Офицер, не умея смягчить голос, сипловато-хрипло рыкнул: – Ты что – ядро? Или пуля ружейная? Может, тебя кто толкнул сзади?

      Федор пришел в себя, тяжело вздохнув, не глядя на офицера, сказал:

      – Не-е… Разбежался и прыгнул… Сам упал.

      – Сам? Ну тогда караул вне очереди.

      Вечером, когда он проходил по длинному корпусному двору, его обогнал светлоусый и дружески хлопнул по плечу:

      – А ты малый крепкий, «не задорный». Будем дружить. Меня Яковом Карташевым кличут.

      Потом уже узнал Федор, что «задорными» называли в училище СКАЧАТЬ