– Софи, вы прекрасны, как роза, – начал Владимир с досадной банальности.
– Прошу вас, говорите скорее, о чём вы хотели со мной поговорить. Маменька, как только обнаружит, что меня нет, сразу пошлёт брата на поиски. Она очень строга, – поторопила его София. На самом деле ей не терпелось перейти к признаниям и восхищению в свой адрес.
– Я не знаю, как начать. Я должен сказать вам нечто очень важное. Но боюсь… – снова не о том заговорил будущий жених.
– Вам нечего бояться, я уже знаю, что вы хотите мне сказать, – прошептала София. Она стояла очень близко, нарушая все мыслимые приличия. Она приподняла голову. Она опустила ресницы. Её щёки заливал нежный румянец, а сердце билось как испуганная птичка.
В романе, героиней которого София себя сейчас воображала, следующим шагом кавалера был поцелуй. Вот сейчас он приподнимет её подбородок, склонится, чтобы прикоснуться к её губам. А она отпрянет, чтобы дать ему возможность сломить её девичью нерешительность.
– Откуда вы знаете, о чём я хотел говорить? – не в лад спросил Владимир.
– Это же очевидно, – прошептала София, удивляясь вопросу. Её идеал не мог проявлять глупость или непонятливость. Долго она ещё будет стоять с запрокинутой головой?
– Значит, это не разобьёт вам сердце. Я очень рад этому. Я боялся вам сказать, мне казалось, что вы испытываете ко мне нежные чувства. Но если вы все знаете и это вас не ранит, я рад всей душой! – быстро заговорил Владимир. В голосе его было облегчение.
– Я не понимаю вас, – сказала София и открыла глаза.
– Я говорю о помолвке. Я просил руки Дашеньки Волошиной, и её отец дал своё согласие. Скоро будет объявлено о помолвке. Мне казалось, что я должен сказать вам об этом лично, – объяснил Владимир. София непонимающе смотрела на него. Он выглядел таким счастливым, что стало больно. – Простите, я неверно истолковал вашу дружбу ко мне. Я подумал, что вы испытываете ко мне другие чувства. Это так самонадеянно с моей стороны…
– Вы просили руки Дашеньки? А как же мы? Разве вы не оказывали мне знаки внимания? Разве вы не любите меня? – растерянно спрашивала София.
Этого не может быть! Он не мог предпочесть ей эту бледную моль Дашеньку. София – жар-птица. Разве он этого не видит? Мир вокруг рушился, как карточный домик, грозя раздавить Софию тяжестью реальности.
– О, Софи, простите, если я дал вам повод думать, что между нами … – смущённо заговорил Владимир.
София не дала ему договорить. Она обхватила его руками за шею и неловко поцеловала. Его тонкие жёсткие усики щекотали её верхнюю губу. От него пахло папиросами и модным одеколоном. Владимир положил СКАЧАТЬ