Милослава сидела у тонкой березки и негромко напевала себе под нос необычную мелодию, корзина ее была пуста, волосы растрепаны, пустые глаза глядели вперед, практически не мигая. Из-за дерева, оскалив острые белые зубы, вышел лохматый черный пес. Веселина бросилась к матери и обняла ее, закрыв своим телом.
– Тьфу на тебя, черт поганый! – сплюнула она в сторону пса, повернув к нему лицо.
Пес посмотрел на нее с любопытством и ушел в лес. Теперь осталось только решить вопрос о возвращении домой. Дождь только начал накрапывать, но Веселина знала – скоро небо разразится настоящим ливнем. Нужно было поскорее увести мать домой.
– Пойдем, матушка, – ласково уговаривала дочь. – Дома нас с тобой ждут родные, нужно идти.
Мать повернулась и посмотрела на дочь вполне осмысленно, кажется, она даже хотела что-то сказать, но только промычала нечто нечленораздельное. Веселина обняла матушку и помогла подняться.
– Дяденька Леший, помоги нам вернуться домой, прошу тебя. Я вместо матушки тебе хлебушка оставлю.
Веселина положила под дерево ломоть хлеба, принесенного с собой. Она никогда не выходила в лес без хлеба. Народные поверья она знала с младенчества и свято чтила их, в отличие от религиозных обрядов. Милослава не признавала религии, частенько смеялась и говорила: «Бога я не видала ни разу, а вот Лешего – не раз».
– Помоги не заблудиться в темном лесу, обереги нас, ведь мы здесь не по своей воле. Нас дома ждут… Смилуйся… – повторяла Веселина вполголоса, пытаясь отыскать в темноте тропинку.
Домой они все же добрались благополучно, но после этого матушка слегла и больше не вставала с печи. Она целыми днями лежала, то стеная, то молча глядя перед собой, оставляя детей гадать о том, что же произошло с ней в лесу.
Тряхнув головой, отгоняя от себя жуткие воспоминания, Веселина посмотрела на миску с кашей: матушка снова уснула.
Лада с Ярославом уже сидели за столом и ждали сестру. У них была традиция есть всем вместе, и, если один задерживался, остальные не начинали трапезу. Веселина присоединилась к ним. Собравшись за столом, каждый положил себе уже полутеплой каши, и воцарилась тишина – разговаривать за столом было не принято.
– Веся, – помогая сестре с уборкой после завтрака, тихо сказала Лада, – скажи, а у нас правда живет домовой? Ты для него оставляешь еду?
– Правда живет, и еду для него оставляю, но называть его принято «дедушкой», чтобы не обидеть.
Лада вся сжалась, спина сгорбилась, голова глубже ушла в плечи. Веселина с удивлением смотрела на сестру.
– Ты чего, Лада? Что с тобой?
– Понимаешь, – почти беззвучно произнесла Лада, – я боюсь… Жути на меня все это чародейство наводит… Как ты вообще понимаешь, что он хочет тебе сказать, когда он просто стучит?
Веселина СКАЧАТЬ