Дети Богов. Гнездо ветров. Отец червей. Михаил Викторович Шинкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вая камеру парализующим газом через маленькие открывающиеся отверстия в стенах у самого потолка. На тот момент память покидала его. Однако многое он и хотел забыть, он слишком хорошо все помнил: свое имя, прошлое, свои деяния! А ему хотелось, чтобы в его мозгу зафиксировался лишь один образ: номерной браслет с левого запястья ‑ сто одиннадцать. Остальное стоило забыть!

      Одиночество нарушали лишь единственные, хоть сколько-то выступающие участки в комнате – черные выпуклые видеокамеры в каждом углу помещения, и она! У выхода из камеры на черную раздвижную механическую дверь облокотилась девушка. Ее разноцветные глаза: правый ‑ малахитовый, левый – фиалковый, вызывали терзающие душу сто одиннадцатого воспоминания, что он стремился забыть. Мужчина всегда старался отводить взгляд от ее глаз и всячески избегать диалога с девушкой, но лишь огненного цвета ее рыжих волос хватало для возвращения мучительных воспоминаний из прошлого.

      Спокойствие наступало лишь во время наркотического сна, но даже тогда во время грез один-единственный эпизод прошлого настигал его: мелодия и слова, тихо журчащие, словно ручей; звучали громогласными ударами барабанов, терзая сознание на части. И сто одиннадцатый был готов повторять этот мотив вновь и вновь.

      Но, видимо, этот крик задел не только его, но также повредил электропроводку. Дверь открылась, и девушка, потеряв опору, выпала из тюрьмы. Мужчина хотел уже последовать за ней, но за раскрытием дверей сразу же сработала система сдерживания… и утилизации.

       ‑ Объект сто одиннадцать, сто двенадцать, ‑ раздался хладнокровный механический голос компьютера из динамиков. ‑ Нарушены условия содержания. Разрешена утилизация.

      Пол разверзся под мужчиной, как жвала гигантской миноги, и кристально чистые стены поглотили его. Сто одиннадцатый постарался ухватиться хоть за что-нибудь, но руки соскользнули! Абсолютно гладкая конструкция стен не позволяла никак удержаться. Создавалось ощущение, что их поверхность специально дополнительно смазали маслом, дабы утилизирующийся материал не смог застрять в шахте. Наполненный ужасом взгляд разноцветных глаз сто двенадцатой исчез из взора сто одиннадцатого.

      Мужчина кубарем покатился вниз, периодически проверяя затылком крепость своего черепа и прочность трубы. Каждый его удар о внутреннюю поверхность утилизатора отдавался глухим басом на протяжении всей «кишки», через которую ему предстояло пролететь.

      Через несколько секунд падения свет от светодиодной лампы уже не мог освещать дальнейшую глубину шахты, и окружающее пространство стало абсолютно черным, иногда разукрашиваемое лишь искрами из глаз от каждого удара головой. Но, наконец, раздался последний размашистый удар, и все тело плашмя упало на тягучую жидкость, и мерзкая на вкус жижа устремилась в рот сто одиннадцатого.

      Наверное, он так бы и остался плавать в нежелании найти в себе сил для того, чтобы перевернуться на спину, если бы не всплывшее со дна нечто, по всей видимости, потревоженное падением сто одиннадцатого. Оно послужило воздушным матрасом для мужчины, подтолкнув его, и сто одиннадцатый смог машинально приложить достаточно усилий, чтобы перевернуться на спину.

      Он проморгался от тягучей жидкости, что нехотя стекала по его лбу и щекам. Запах в помещении стоял тошнотворный, но сто одиннадцатый просто предпочел не обращать на него внимания. Его взгляд устремился далеко в глубину шахты, откуда он выпал, затем в следующую и следующую – весь потолок напоминал собой пчелиные соты, откуда должен выпадать утилизированный материал.

      При этом пугала абсолютная чистота стен. Казалось, что находишься в стерильной лаборатории. Но эта иллюзия быстро развеивалась: где-то на половине высоты стен находилась ограда из постоянно работающих электропил и колючей проволоки под напряжением. Сталь этих приборов убийства затупилась от постоянной работы и проржавела от крови, однако не потеряла своей смертоносности.

      Ниже этой непроходимой границы начиналось то, где и оказался сто одиннадцатый ‑ отдельный биом, состоящий из подобия мясистого плюща и огромных зарослей пушистого мха. Эти заросли росли прямо из того ставока, где оказался мужчина.

      Сто одиннадцатый лениво поводил головой, безучастно оглядывая окружающий его мир, что вызывал отвращение у любого, кто мог здесь оказаться. Но не у сто одиннадцатого: он слишком вымотался эмоционально от преследующего его прошлого, дабы проявлять хоть какую-то брезгливость.

      Мужчина аккуратно оттолкнулся ногой от раздувшегося трупа, который и оказался его спасителем от утопления, и по инерции поплыл.

      Его не смущала эта свалка биологических отходов. Конечно, она не привлекала его, наверное, даже не нравилась, но при этом эти чувства не проявлялись так явственно, как у остальных людей. Мужчина лишь тяжело вздохнул, снова погружаясь в свои воспоминания, постепенно напевая привычный мотивчик.

      Местами эта жидкость становилась более густой и клейкой, мужчина готов был поклясться, что чувствует, СКАЧАТЬ