Лето в сердце дракона. Любовь Черникова

Чтение книги онлайн.

      – Напиши: «Папа, защита еще впереди. Через полтора… Нет! Через два месяца». Пусть будет с запасом.

      Но не успело зеркало выполнить распоряжение, как отец меня вызвал.

      – О, свет моих очей, может, ты просто ему ответишь, и вы поговорите как нормальные люди? – с надеждой предложил Газаль.

      – Ни за что! Он же не отстанет! И потом, я не готова сейчас разговаривать с глазу на глаз. Ты же знаешь, как он умеет давить аурой даже через зеркальную связь? После общения с ним я буду отходить три дня, а мне нужно выполнить расчетную часть. Она очень сложная.

      Если бы у моего зеркала действительно были глаза, оно бы, наверное, их сейчас закатило.

      – Газаль, пиши: «Папа, не могу сейчас говорить. Вызвали в деканат».

      Врать нехорошо, но что поделать? Я действительно не хочу сейчас разговаривать с отцом. Это меня добьет.

      – В какой еще деканат, мармелад моей души? Ты же дома! – удивилось зеркало.

      – Не беси меня, Газаль! Пиши, что говорю!

      Вызов был отклонен, а по зеркальной поверхности побежала вязь строк на моем родном языке.

      – Газаль, ты нарочно используешь самый вычурный шрифт из всех возможных? Чтобы отец не смог это прочесть?

      – Фейхоа моего сердца, ну что ты такое говоришь? Я просто выбрал самый красивый, чтобы порадовать твои прекрасные глаза. А твой папенька, долгих лет ему жизни, прочтет это с легкостью, ведь он использует собственное зеркало с другими установками.

      – Действительно. У него оно, надеюсь, не такое болтливое.

      Отец долго писал ответ, и я ждала сообщения с опаской, подозревая, что именно он желает мне сказать, и оказалась права.

      Отец: Амина, ты – драгоценность рода Бакир. Я как можно быстрее хочу сообщить прекрасную новость. К тебе посватался уважаемый Гадир Захаб. Желает взять тебя в жены. В его доме ты не будешь ни в чем нуждаться. Станешь есть только на золоте, а спать на мельтийском шелке. Тебе будут прислуживать тридцать три немых исванны, и старшая из них станет омывать твои стопы по вечерам.

      На этом месте я прервала чтение и возмущенно воскликнула:

      – Угу! Третьей женой он забыл сказать! Нет, отец, что, действительно верит в этот бред?!

      Отшвырнув ни в чем не повинное зеркало на кровать, я нервно прошлась туда-сюда по комнате, справляясь с бешенством.

      – Шелкопряд моих веток, ты бы поосторожнее. Вдруг я упаду на пол. Разобьюсь…

      – Ничего с тобой не сделается, Газаль! Лучше помолчи.

      Возмущение кипело внутри, точно смола. Моя мама тоже была третьей женой у отца, и это накладывало отпечаток на мою жизнь. Особенно с тех пор, как появилась четвертая, которая была едва намного старше, чем я теперь. Отец на время забыл о нас с мамой, и она грустила.

      Нет, мы ни в чем не нуждались. На территории дворца у нас был свой отдельный дом с садом, слугами и даже собственными исваннами – безмолвными прислужниками-големами. Мы были относительно свободны, а отец регулярно приходил в гости, да только уже не рвался проводить с нами больше времени, как раньше. И мама не желала мне подобной участи, хотя бы потому, что не каждый муж мог оказаться столь же благородным и щедрым, как мой отец.

      Не знаю, как маме удалось, но она уговорила отца отправить меня на учебу в Эрландию. Столичная Академия магических искусств (САМИ) стала моим вторым домом. Здесь я узнала, что такое жить самостоятельно, и мне это понравилось. Да только отец воспринимал мою учебу, как очередной каприз, и вряд ли позволил бы мне работать по возвращении. И я не ошиблась. Он подыскал мне богатого жениха и наверняка доволен, что устроил дочери жизнь.

      Вот только я не собиралась выходить за Гадира Захаба. Худшей участи и представить было невозможно. Гадир напоказ такой щедрый, а на деле тиран и скряга. Да и дело не только в щедрости. Теперь я сама способна заработать. Мне нравилось быть архитектором, и я мечтала создать что-то великолепное. Такое, что останется в веках, а не стать третьей женой толстого, мерзкого и старого мужика, от которого меня будет воротить.

      – Что тебе не понравилось в словах отца, пупырка моего огурца? Он, кстати, еще что-то пишет, – сообщило зеркало, когда я немного успокоилась и присела за стол.

      – Даже знать не хочу. Сотри!

      – Ну нет, селедка моей бочки. Потом ты меня сама же и отругаешь. Плавали, знаем.

      Кажется, после броска у зеркала сбились чары, и подбор эпитетов слегка изменился, но я только поморщилась. Настаивать бесполезно, отключить невозможно. Остается надеяться, что со временем вернутся стандартные настройки. Впрочем, это меньшая из моих проблем.

      – Твой отец прислал новое сообщение, – оповестил СКАЧАТЬ