Да чего уж, я даже в глаза его не видела прежде. Момент, когда он гремел на весь интернет, меня как-то деликатно обошёл стороной.
Чем я занималась в это время?
Сколько мне тогда было?
Ммм… Шестнадцать вроде. А я тогда боролась с собственными подростковыми комплексами, поэтому особо сильно за другими не следила.
Короче, офигеть. Просто офигеть.
И ещё больше офигеть, что у этого товарища шарики за ролики заехали, раз он начал столь тактично угрожать мне расправой.
"Закрыть гештальт" ему надо, видите ли. Что, все манекенщицы, извиняюсь, уже отлюбленные и перелюбленные? Больше никого не осталось, раз на меня переключился?
Ну, подумаешь, затусили разок.
Ну, подумаешь, поцеловались разок.
Другой. Третий…
Ну, подумаешь, я первой на него с ногами забралась, одурманенная обалде-е-ено пахнущим дорогой кожей салоном…
И вообще, у меня тогда мозги в узелочек завязались исключительно из-за тачки. Ну и жахнушего в кровь адреналина, так как ночка тогда выдалась на редкость драйвовой и душа требовала завершить всё эпичным перепихоном с незнакомцем на переднем сидении.
Душа требовала, но гордость не позволила.
А потому что нехрен рот свой открывать ни к месту и брякать что ни попадя! И без него догадываюсь, что таких "одноразовых" у него выше крыши. Блокнотик, наверное, уже забит проставленными галочками.
Мы потому даже имён друг друга не спрашивали, всё равно не вспомнили бы наутро, но ведь должны быть какие-то границы тактичности. Тем более в момент прелюдии.
"Так что, не обессудьте, молодой человек. Сами прокаркали возможность. Я, конечно, понимаю, что ты от своей неотразимости ссышь кипятком. И в зеркало сто пудово не смотришь, боясь, что отражение от восхищения треснет, но блин…
Короче, пошёл лесом, Крестовский. Ищи себе игрушку в другом сексшопе. Дело уже пошло даже не на морально этические соображения, а на принцип.
И какой бы очаровательной не была родинка над твоей губой, да-да, я обратила на неё внимание ещё тогда, ближе чем на десять метров не подойдёшь. Иначе огребёшь…"
Это я, если что, с апломбом мысленно распинаюсь, репетируя пылкую речь. Стоя как раз-таки перед зеркалом в ванной и мучая тюбик зубной пасты. Судя по степени непроизвольного сдавливания ― представляя, что это кое-чья шея.
Фу, теперь руки грязные.
И раковина.
– Крышечка, миленькая, ну ты-то куда? ― ворчу, нагибаясь за беглецом, выскользнувшим и давшим дёру. Причём по закону подлости, под ванную, в самый угол. Знаете такие пафосные корыта на позолоченных ножках? Вот мне туда. ― Вот от кого-кого, а от тебя такого не ожидала. Это, знаешь ли, подло.
– Ещё и с вещами разговариваешь? А ты чеканутей, чем я думал, ― раздаётся позади язвительный смешок, заставляющий подскочить от неожиданности и садануться затылком об керамическое дно.
– Аааууч, СКАЧАТЬ