Название: Кавказская Одиссея и граф Николаевич
Автор: Елена Мищенко
Издательство: Стрельбицький Дмитрий Майєвич
Жанр: Рассказы
Серия: Take It Easy, или Хроники лысого архитектора
isbn:
isbn:
Грэг держался бодрячком. Он помог нам расставить картины вдоль стен, и тут же не преминули появиться его родители. Мамаша бросилась с объятиями, а папаша громко «прохауарьюкал», демонстрируя огромную белоснежную новую челюсть.
– Правда, им повезло, что они познакомились со мной? – громко задал сакраментальный вопрос скромный Грэг, хотя познакомились не мы с ним, а он с нами.
– О-о! – дружно ответили родители, – он вас сделает богатыми и знаменитыми.
Эта формула была нам уже знакома.
– Я помогу вам продать картины. Естественно, не бескорыстно, но о проценте мы договоримся потом. Да что там тянуть? Начнем прямо сейчас. – Он ухватился за телефонную трубку и начал набирать чей-то номер.
Папа с мамой умилились и захлопали в ладоши. Мы были поражены такой оперативностью. Действительно, через 15 минут появились два посетителя. Одним из них оказался его двоюродный брат, с которым он громогласно обсудил свои заслуги. Второй была владелица соседнего дома. Картины она посмотрела довольно бегло – видно, они ее не очень интересовали. После этого она заявила:
– Вот я посмотрела ваши картины, а как только вы освободитесь, мы пойдем посмотрим мою коллекцию.
Через 20 минут она уже затащила нас с супругой в свой дом. Дом был тоже очень большим, и картин в нем было довольно много. Собственно, это были не картины, а репродукции средних американских абстракционистов, оправленные в богатые рамы, совершенно им не соответствующие. С этим видом собирателей я был уже знаком. Они покупали репродукции либо на флимаркете, либо в антикварках на Vine Street, а потом хвастались перед знакомыми своими знаниями живописи, и, в связи с этим, своими удачными покупками, так как только они могли разглядеть в этой работе большого мастера. Эдакие Остроуховы.
Часто я встречал таких коллекционеров среди русских эмигрантов, которые приехали в 70-е, давно обзавелись домами и всегда искали перед кем бы похвастаться своими достижениями. Нас однажды пригласил к себе один строительный мастер, как оказалось, большой любитель живописи. Они с супругой подвели нас к гравюре и замирающим шепотом начали нам говорить, что это настоящий Пикассо.
– Я знаю, – спокойно ответил я. – Но почему так таинственно и зачем такая рама?
– Ты не понял, это подлинник. Мы его случайно обнаружили в Париже и купили, смешно сказать, за сто долларов.
– Вы уверены, что это – подлинник?
– Вот посмотри. Во-первых, тут есть подпись самого Пикассо, а во-вторых, тут карандашом поставлено два номера дробью 127 и 400. Это значит, что мастер отпечатал таких 400 гравюр, и номер нашей 127.
Я попытался объяснить, что это полиграфическая фирма отпечатала 400 репродукций с этой гравюры, что это офсетная печать, а не гравюра, но, увидев искаженное злобой лицо хозяйки, которую пытались лишить ее фетиша, спустил все на тормозах. Больше нас в этот дом не приглашали, очевидно, чтобы мы случайно не разоблачили их подлинники.
Другой наш киевский знакомый, также живущий здесь много лет и тоже занимающийся собирательством «картин», подходил к этому вопросу проще. Он приобретал их на флимаркете и считал, что только его тонкий вкус и чутье позволяют ему покупать за копейки настоящие шедевры. Со мной он уж, так и быть, согласен был поделиться славой.
– Шуточка, – говорил он мне, сильно картавя, – пойдем со мною в бейсмент. Пусть дамы остаются навегху, они в этом деле все гавно ничего не понимают. Только мы с тобой сможем оценить то, что я тебе покажу. А покажу я тебе такое, что ты упадешь. Как могла сохганиться такая вещь, я пгосто не пгедставляю. А я ее гаспознал уже издали. Я сейчас зажгу свет, чтобы ты лучше мог гассмотгеть. Ну как? – он с торжеством посмотрел на меня.
Есть такой американский художник Эл Хог, который всегда рисует зеленую волну с белым гребешком и луну. Его принты обычно рекламирует «Art Business News».
– Так это же Эл Хог, – сказал я.
– Шугочка, ты гений. Я тоже о нем слышал. Ну, а когда я газобгал подпись, я так и обомлел.
– А зачем тебе принт Хога? – сказал я опрометчиво.
– Какой же это пгинт, – сказал он со слезой в голосе. – Ты что, не видишь мазки?
– Алик, эти мазки сделаны не краской. Это лак. И если ты внимательно посмотришь, они только на волне. Мы можем раскантовать, если хочешь, и ты увидишь, что это не холст, а тонкая бумага.
– Нет, гаскантовывать я ничего не буду. – Он был очень расстроен, но не сдавался. – Я думаю, что СКАЧАТЬ