Предвестники табора. Евгений Москвин

Чтение книги онлайн.

      – Откуда?

      – Ты вырастешь и купишь их себе.

      – Это слишком долго ждать.

      – Тогда выиграешь.

      – Но я плохо играю. Вот Серж, он да… он…

      – Тогда давай я нарисую тебе целую уйму купюр. И гораздо лучше этой. Хочешь?

      Я поднял на Мишку зачарованные глаза. (В них немножко пощипывало).

      – Хочу! Обещаешь?

      В этот момент я выпустил вкладыш, и он оказался-таки у Мишки.

      – Да, обещаю.

      – Поклянись!

      – Клянусь…

      – А они двухсторонними будут?

      – Ну конечно. Как настоящие лиры… Фломастерами нарисую.

      Короткая пауза. Я думал, Мишка прямо сейчас, только вкладыш оказался у него, развернется и пойдет отдавать его Сержу, но он не уходил, все стоял и смотрел на меня.

      «Так не делают в реальности. Он должен был тотчас уйти».

      Мы с ним были теперь как будто в фильме, отыгрывали сцену, но и представления не имели, что мы на самом-то деле актеры – ибо это реальная жизнь…

      Как фильм.

      В маленьких клеточках Мишкиной рубахи застряли кусочки теней, с желтовато-солнечными окаемками.

      – И вовсе не двухсторонняя эта купюра, как Серж утверждал. Там, на другой стороне, все то же, название жвачки. Серж проиграл спор.

      – Ну тем более значит нет в этом вкладыше ничего ценного и не стоило тебе так поступать.

      Я мигом вскинул голову и посмотрел на него. Он, вероятно, понял, что допустил промах, но обратной дороги не было, и теперь Мишка соображал, что бы еще сказать.

      – Знаешь, я не был… я не был до конца честен с тобой, Макс.

      – В смысле… ты не нарисуешь мне лиры?

      – Нет-нет, я не о лирах… лиры-то я нарисую. Конечно, нарисую. Но я о другом. Помнишь, я сказал, что ты вырастешь и купишь себе миллион таких вкладышей?

      – Да.

      – Не купишь. Просто потому, что тебе уже не будет этого хотеться.

      – Будет!

      – Нет… не будет…

      Я мог начать спорить с ним, но в его голосе слышалась такая глубокая убежденность и ни единой капли той нервной напористости, с какой он, бывало, принимался спорить со мной или дергаться по пустякам, – что я так ничего и не ответил ему; Мишка после короткой паузы прибавил еще:

      – Тебе будет хотеться много всякой всячины. Но только не вкладышей.

      – Выходит, они станут для меня… пустяком? Не будут иметь никакой ценности? – осведомился я недоверчиво.

      – Пожалуй. Но само детство… о нет, оно-то как раз напротив… Вот он парадокс, не так ли! О детстве ты будешь вспоминать, как о самом счастливом и первородном этапе своей жизни… Все эти угнетения – о боже, тебе будет хорошо только от того, что они просто были.

      – Не может этого быть, – СКАЧАТЬ