Голос как культурный феномен. Оксана Булгакова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отдает предпочтение не «великолепн[ым] образчик[ам] политического красноречия», которое демонстрирует депутат Думы Михаил Ильич Петрункевич, а журналисту Виктору Александровичу Гольцеву. «Тут не было нарастающей силы стальной пружины. Гольцев говорит голосом тихим, вкрадчивым, его речь всегда была полна переходных модуляций от язвительного остроумия к лирическому пафосу и обратно»[312].

      Судебные профессионалы не всегда находят свой голос в новой роли политика: Федор Никифорович Плевако, «неодолимый в судебном красноречии, как скоро попал в Государственную думу, обманул всеобщие ожидания, явившись в качестве политического оратора слабым, робким и малосодержательным: ему тоже как будто было нечего сказать»[313].

      Речи политиков земства, первых фигур общественной жизни, и речи адвокатов, поверенных, потом парламентариев Думы вписаны в новый ритуал: они отделены от действия. Поэтому параллельно актерам политики постепенно эмансипируются в поисках естественного чувства, они должны найти свой голос и свой естественный стиль. Если даже в опере неискусность ставится русскими критиками выше бельканто, то и на политической арене «подлинное», теперь кодированное как правдивое, ценится выше красивого. Кизеветтер выделяет у разных политиков одни и те же качества, которые подчеркивают неискусность их голосов – слабых, тихих, интимных, с нечистым произношением вплоть до неправильной артикуляции, с отсутствием приятных модуляций.

      Русское развитие можно сравнить с немецким, где парламент также возникает поздно, в 1871 году. Голоса республиканских политиков оцениваются уже не по певучести (этот тон отсылается в церковь и вызывает иронию), но о них пишут не меньше, чем о сопрано оперных див. Журналисты, писатели, хронисты-современники записывают свои впечатления и фиксируют манеры и маньеризмы первых немецких республиканских ораторов, их (слабые, резкие, неприятные, салонные, хриплые, визгливые) голоса, заикания, смешные локальные акценты, неприятные дисканты, шепелявость. Впрочем, и это стереотип восприятия. Отклонения и неправильности в речи политиков подчеркивают их неискусную аутентичность. Уже Плутарх замечал, как Алквиад картавил, что ему очень шло, «придавая его речи убедительность и грацию»[314].

      Значимость демократического политика кроется, как свидетельствуют реакции на выступления, не в качестве его голоса или ораторском искусстве, а в компетентности. Поэтому политики могут позволить себе преподносить свои мысли без риторической красоты, монотонно и просто. Карл-Хайнц Геттерт демонстрирует на примере Отто фон Бисмарка это новое понимание[315]. Бисмарк, самый значительный политик и самый известный оратор своего времени, обладал слабым и слишком высоким, почти женским голосом, звучание которого было далеко от принятого стереотипа голоса энергичного военного, уверенного и гибкого государственного деятеля.

СКАЧАТЬ