Название: Сцены частной и общественной жизни животных
Автор: Коллектив авторов
Издательство: Редакция журнала ""Новое литературное обозрение""
Жанр: Зарубежная классика
Серия: Культура повседневности
isbn: 978-5-4448-0416-2
isbn:
Заметив плоды того, что она назвала моею невоздержанностью…
Матрос, завладевший мною, не счел меня достойным внимания г-на Жоффруа Сент-Илера[213] и после нашего прибытия в Гавр продал одному паяцу. О горе! меня поместили в просторное корыто, чтобы глупая толпа могла любоваться мною в свое удовольствие. Паяц вопил перед входом в свой балаган: «Заходите, господа и дамы! Теперь как раз время, когда это интересное Животное должно принимать пищу!» Челюсти у меня свело от холода, но он произносил эти слова так убедительно, так уверенно, что, слыша их, я невольно разевал пасть, чтобы поглотить обещанную пищу. Увы! предатель, боясь, как бы силы мои не сравнялись с моей ненавистью, постоянно заставлял меня поститься.
Избавил меня от этой участи старый ростовщик, некогда ссудивший денег моему хозяину; за неуплату долга он арестовал зверинец, прекраснейшим украшением коего был, конечно, я. Всех остальных Животных пустили на чучела, а меня ростовщик через два дня передал, взамен наличных, одному повесе, которому помогал разориться. Мне отвели широкий бассейн в загородном доме моего нового хозяина; питался я остатками его пиров. Из разговоров слуг, внутренних врагов, о которых Ящеры, к их счастью, не имеют ни малейшего понятия, я узнал, что хозяин мой был юноша сорока пяти лет от роду, утонченный гастроном, владелец двадцатипятитысячного годового дохода, который позволял ему, с легкой руки поставщиков, тратить в год двести тысяч. Он уклонился от брака, неизбежного, по его мнению, только в финале водевилей, и ничто не мешало ему наслаждаться жизнью. В физическом отношении единственной выдающейся чертой этого Человека был его живот. Мой новый хозяин жил открытым домом, что не мешало ему порой тратить пятьдесят франков на обед в ресторане. Для разнообразия он не гнушался даже посещать кабаки Куртия[214], и не однажды, когда г-н де ***, герцог и пэр Франции, уходил навеселе с бала-маскарада, его задерживал патруль, не научившийся узнавать в размалеванных пьяницах сливки парижского света.
Однажды летним вечером мой хозяин решил навестить меня вместе с целой толпой друзей; одни нашли мой вид весьма импозантным; другие утверждали, что я очень уродлив, но все как один твердили, что я удивительно похож на их приятеля. Наглецы! с каким наслаждением съел бы я котлетку из денди!
– На что вам кормить это чудовище? – осведомился один беззубый старец, который, без сомнения, был больше, чем я, достоин этого оскорбительного определения. – На вашем месте я велел бы его зарезать и отдать повару. Я слышал, что некоторые африканские племена ценят крокодилье мясо очень высоко.
– Клянусь честью! – сказал мой хозяин. – Какая оригинальная мысль! Повар, завтра мы едим филе Крокодила!
Все нахлебники захлопали в ладоши; повар поклонился в знак СКАЧАТЬ
212
О Восточном вопросе см. примеч. 15.
213
Знаменитый натуралист Этьенн Жоффруа Сент-Илер (1772–1844) входил в число ученых, принимавших участие в египетском походе Бонапарта, и воспользовался этим для изучения рептилий; ему принадлежат несколько трудов об их анатомическом строении и образе жизни, а также о скелетах, похожих на крокодильи, которые были обнаружены в начале 1820-х годов на нормандском побережье, неподалеку от города Кан.
214
В Париже того времени можно было вполне пристойно пообедать за три франка, а обед в одном из самых роскошных парижских ресторанов «Канкальская скала» обходился в среднем в 15–20 франков, поэтому 50 франков за обед – сумма громадная. Куртий – в XVIII–XIX веках известное увеселительное место на северо-восточной окраине Парижа. Квартал Куртий делился на две части: Нижний Куртий располагался у подножия высокого холма, а Верхний – на его вершине, за городской стеной. Хозяева здешних кабаков были избавлены от необходимости платить налог на ввоз продовольствия в Париж, поэтому еда и, главное, алкоголь здесь были дешевле. В кабаках Верхнего Куртия во время карнавала охотно развлекались не только парижские простолюдины, но и аристократы.