Посовещавшись немного, они разошлись под покровом ночи, оставшись очень довольны планом мести Сталине, а дополнительным призом в этом мероприятии получалось ещё и отомстить Александре и, возможно, если они все правильно рассчитали, – рассорить эту сладкую парочку навеки!
От таких перспектив кружилась голова и ноги подпрыгивали на месте. С понедельника решено было начать военнопсихологические действия.
* * *
Утром в понедельник, выходя на свою презираемую большинством советского народа работу, Краюшкина так сердечно, тепло и радостно поздоровалась с Александрой Петровной, что у той зашлось сердце. Она пробормотала чтото невразумительное, покраснела и бежала с поля боя. Краюшкина, в душе потирая руки от так удачно начавшегося дня, даже не поздоровалась со Сталиной Ильиничной, которая осталась стоять соляным столбом, увидев собственными глазами эту картину.
Так продолжалось неделю, до тех пор, пока партия Краюшкина – Пётр Никодимыч не решила, что публика подготовлена ко второму акту марлезонского балета.
Он начался в двенадцать часов пополудни в субботу.
Погода была прекрасная, часть населения хрущёвки стояла лениво на балконах, ковыряя спичками в зубах после сытного субботнего завтрака. Сталина Ильинична тоже стояла на балконе, но совсем с другой целью. Она следила за порядком и тишиной во дворе. Громко давала указания нерадивым соседям, комментировала происходящее вокруг и чувствовала себя почти счастливой, если бы не ноющий нерв странных взаимоотношений Краюшкиной и Александры Петровны.
С Александрой она пока ещё не решила – ссориться или нет, но подумывала поговорить начистоту.
В это время из третьего подъезда вышла расфуфыренная Краюшкина с полной хозяйственной сумкой, доверху набитой деликатесами. Это было видно даже невооружённым взглядом, а уж с балкона второго этажа можно было пересчитать все баночки с красной икрой, майонезом и палки сырокопчёной колбасы. Сталина Ильинична сглотнула недостойную капиталистическую слюну зависти и демонстративно отвернулась, продолжая своё наблюдение. По всем понятиям Краюшкина должна была завернуть или за угол, или во второй подъезд, к Петру Никодимычу. Сталина давно подозревала о скрытой связи Краюшкиной и Петра, только не решила ещё, в какой области. Или интимной, о чём надо доложить их безголовым супружникам, или хозяйственной – о чём надо доложить куда следует, а там уже сами доложат и на работу, и безголовым супружникам.
Но Краюшкина миновала второй подъезд и зашла в первый! При этом приветливо помахав Александре и почти послав ей воздушный поцелуй. Сталина Ильинична впилась глазами в Краюшкину, пытаясь просчитать, на какой этаж она собралась подниматься в первом подъезде. И главное, к кому? Она перебрала в уме всех жителей первого подъезда, но так и не смогла подобрать, к кому так нахально шла Краюшкина.
Потом посмотрела на Александру Петровну, пунцовевшую СКАЧАТЬ