Князья Ада. Барбара Хэмбли

Чтение книги онлайн.

      Глава первая

      – Джеймс, – тонкие, похожие на паучьи лапки пальцы вампира легли на клавиши рояля, принадлежащего помощнику министра торговли. – Зачем вы приехали в Пекин?

      Эшер заметил его мельком ещё тогда, в дверях просторного гостиного зала, пока осматривался по сторонам. В первую очередь его интересовало, присутствует ли сегодня в гостях у министра торговли тот человек, чьи показания могли спасти ему, Джеймсу Эшеру, жизнь. («Да, сэр Грант где-то здесь», – заверил хозяин, прежде чем отойти к другим, более важным гостям.) Во-вторых, не явился ли сюда кто-нибудь, способный сделать так, чтобы обратно в гостиницу Эшер уже не вернулся. Во время предыдущего визита в Китай, четырнадцать лет назад, ему довелось побывать на занятой Германией части Шаньдуньского полуострова – и некоторые высокопоставленные офицеры кайзеровской армии, встреться они ему сегодня, вполне могли потребовать расплаты за кое-какие дела.

      «И даже если бы я сказал им, что уволился из департамента и прибыл сюда исключительно в качестве преподавателя филологии и фольклора из Нового колледжа в Оксфорде, они бы вряд ли мне поверили…

      Я бы на их месте точно не поверил».

      Нынешний приём практически ничем не отличался от аналогичных мероприятий где-нибудь в Кенсингтоне или Мэйфере, проводимых в честь помолвки дочери хозяина, разве что большую часть собравшихся, что в приёмном зале, что в малой гостиной, составляли мужчины, а прислуга состояла исключительно из китайцев. Но шампанское было французским, а в буфете подавали традиционные для любых приёмов крутоны и икру.

      Эшер заметил его в дверном проёме между гостиной и залом – худощавого, бледного джентльмена чуть выше среднего роста, с длинными, непослушными седыми локонами и лицом, выдающим в нём человека совсем иной эпохи, несмотря на модный чёрный костюм и белый галстук-бабочку. Лицом того, кто родился в шестнадцатом веке.

      Вернее, в тысяча пятьсот пятьдесят пятом году дон Симон Ксавьер Кристиан Морадо де ла Кадена-Исидро умер.

      И превратился в вампира.

      Эшер медленно вдохнул, выдохнул и ответил:

      – Полагаю, вы знаете, зачем я здесь.

      Он потянулся ко внутреннему кармашку своего чёрного фрака, но Исидро шевельнул пальцем – мол, уже читал.

      «Конечно же, он уже читал. Собственно, поэтому он и сам сегодня здесь».

      Эшер коротко взглянул вампиру в глаза, похожие на два кусочка кристаллической серы, ярко-жёлтые с бледными серыми крапинками.

      «Надо было убить его в Санкт-Петербурге, когда мне выдалась такая возможность».

      Тот факт, что Исидро спас жизнь и ему самому, и его молодой жене Лидии, не стоило принимать во внимание. С тех пор как Эшер узнал о существовании вампиров, прошло семь лет – и за эти семь лет он насмотрелся на то, как они убивают, и убивал их сам. Джеймс знал, что Исидро – один из опаснейших вампиров Европы, вероятно, самый старый из них, к тому же достигший непревзойдённого мастерства в искусстве, свойственном этому племени: искусстве морочить головы и сбивать смертных с истинного пути.

      «Настолько, что они начинают считать, что не смогут убить его даже тогда, когда стоят над его телом с колом и молотком в руках».

      Исидро обернулся к молодой леди, сидевшей рядом с ним на фортепианной скамье:

      – Вы знаете что-нибудь из Шуберта, сударыня? – спросил он на французском языке, практически повсеместно принятом в дипломатическом сообществе.

      Девушка кивнула. Эшер сообразил, что это, похоже, одна из дочерей бельгийского посла. Все женщины, даже слишком юные для официальных выходов в свет, были на вес золота на вечеринках, проводимых в узком кругу Посольского квартала.

      – Сможете сыграть его «Серенаду»? Прекрасно. – Исидро улыбнулся, не размыкая губ; когда длинные клыки вампира оставались скрытыми, его улыбка казалась восхитительной. – Джеймс, – обернулся он, вставая, – нам нужно поговорить.

      Взяв Эшера за локоть, Исидро повёл его сквозь толпу гостей к одному из эркерных окон. Рука вампира казалась легче детской, но Джеймс знал, что в ней достанет силы, чтобы раздавить кость в крошки.

      Собравшиеся гости между тем вели светские беседы – и темы для этих бесед ничуть не изменились с тысяча восемьсот девяносто восьмого года.

      – Честно говоря, я устала с ними спорить, – вещала какая-то матрона с тяжёлым подбородком на беглом венском французском, СКАЧАТЬ