Коридор для слонов. Алексей Рыбников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ асположен прямо посреди джунглей с потрясающим видом на горы.

      Обходительность, предупредительность, заботливость, дружелюбность и в то же время чувство дистанции, не допускающей ни малейшей фамильярности – во всем чувствовалась школа поведения персонала, доставшаяся в наследство от колониальных времен. Отель назывался «Коридор для слонов».

      Я вырвался сюда, чтобы наконец дописать мои воспоминания, которые по джентльменскому соглашению с издательством должен был закончить еще месяц назад. Но в голову ничего путного пока не приходило. Хотелось просто смотреть на горы, попивать нечто шипучее со льдом и вообще ни о чем не думать. Уж в кои веки за последние несколько лет я мог себе это позволить. Но ни о чем не думать не получалось. Ну, взять хотя бы название этой самой гостиницы: «Коридор для слонов».

      Дались мне эти слоны! Когда учился на втором курсе консерватории, написал пьесу для контрабаса и ударных «Кошмар белого слона» по картине Анри Матисса. На этой картине был изображен слон, стоящий на задних ногах в цирке в свете софитов, а дрессировщик, взмахнув кнутом, был готов его ударить. Вокруг арены были не зрители, а родные слону джунгли, его несбыточная мечта и наваждение.

      Конечно же, это произведение символизировало свободную душу художника, заключенную в чудовищные тиски тоталитарного кошмара. Это произведение я репетировал с моими друзьями-сокурсниками, но ноты куда-то пропали, и произведение так ни разу и не было исполнено.

      А теперь вот «Коридор для слонов». Странное название для гостиницы. Так и видишь этих чудных благородных животных, бредущих по какому-то длинному и узкому для них коридору. Они, рожденные для того, чтобы свободно пастись в своих саваннах и джунглях, жить в мире и любви, вынуждены толкаться, мешать друг другу. Раздражать друг друга. Злиться и в конце концов начинать ненавидеть друг друга. Казалось, убери коридор, и вот она – свобода, вот счастье!

      Но правила игры таковы, что коридор становится то шире, то уже, но не исчезает никогда.

      Да если честно, то и боятся слоны без коридора. Привыкли.

      Наша жизнь, конечно, отличается от этой печальной картины. Мы любим, мы свободно творим, мы бываем безоглядно счастливы. Мы верим в то, что и нас тоже любят, ценят. Но… Если присмотреться повнимательнее…

      Если задуматься…

      Если попытаться проанализировать…

      Ох! Лучше не надо…

      Как-то спокойнее, да и безопаснее считать, что «Коридор для слонов» – это только красивое название отеля в самом центре Шри-Ланки, где я сижу в большой комнате с видом на горы и джунгли и дописываю последние две главы этой книги. Вернее, сборника. Начинается он с повести «Коридор для слонов». Это мои воспоминания о 80-х и 90-х годах. Рассказ «Аличка, Лева и Алеша» – о моих родителях и немного о детстве. А «Покаянные псалмы» – это маленькое повествование о духовных искушениях молодого монаха в VII веке от Р.Х. Конечно, ко мне, как к современному человеку, рассказ никакого отношения не имеет. Хотя, с другой стороны… Разве с тех далеких времен так уж много изменилось?

* * *

      Я родился в год Петуха. Вот что говорит об этом знаке китайский гороскоп: «Жизнь любого Петуха напоминает американские горки: на его долю выпадает столько взлетов и падений, сколько мало кому удается пережить. Остается только удивляться тому, что Петух находит в себе силы взлетать снова и снова, даже будучи почти ощипанным. У Петуха просто открывается второе дыхание, когда он понимает, что вот-вот окажется в супе».

      Коридор для слонов

      Глава 1

      Страсти вокруг «Авось»

      Я ввязываюсь в подозрительную историю

      – В Ленкоме это ставить никогда не будут. Они что, самоубийцы? Ну, даже если и захотят, кто это пропустит?

      – Но мы же вроде договорились…

      – Когда было прослушивание на труппе всего целиком?

      – Год назад.

      – А что Захаров? Ну, вы же приходите в театр на «Звезду». Как-то, наверное, с ним встречаетесь, разговариваете, и что, за целый год он ничего не сказал?

      – Да вроде нет.

      Он пожал плечами и хмыкнул. Потом начал говорить, что «Авось» никто никогда не услышит, кроме жены и друзей, что мне ничего другого не остается, как дать послушать фонограмму, пусть незаконченную, корреспондентам иностранных газет, чтобы они раззвонили везде, что такое произведение существует.

      Говорил он быстро, высоким голосом и короткими фразами. От него исходило какое-то нервное беспокойство, почти взвинченность. Глаза, уменьшенные линзами очков, смотрели прямо на вас, но при этом взгляд не фокусировался и был совершенно отвлеченным. Вся его манера двигаться, располагать себя в кресле, закидывать ногу на ногу, преувеличенно жестикулировать СКАЧАТЬ