Мама и папа молчат не разговаривают друг с другом почти неделю. Очень ласково себя ведут с Серёжей. Странно! Мама улыбается, рассказывает про свои любимые книжки и каждый день вкусно готовит. Папа два раза возил на машине к себе на работу, даже в кино и в парк ходили. Было, конечно, здорово, но улыбки родителей были какие-то не такие. Так люди не улыбаются, особенно когда счастливы.
Один метр.
С теме же «странными» улыбками родители зовут мальчика Серёжу к себе на кухню. Говорят, что любят, но почему-то он им не верит. Рассказывают, как он им дорог, что он им нужен, что всё будет по-прежнему. Просто немножко иначе. В конце концов они предлагают Серёже выбрать, с кем он хочет быть – с мамой или папой. Он уже взрослый, он в праве сам решать такие вещи. Серёжа ничего не говорит. Он убегает с кухни, не замечая, как рыдает во весь голос. Он бежит, пытаясь дышать так громко, чтобы не слышать собственный голос, захлёбываясь в слезах.
Банка соприкасается с крышей.
Мама и папа разъезжаются. Мальчик Серёжа остаётся с мамой. Папа уезжает в другой город. Мама больше ни за кого не выйдет замуж, хоть у неё и будут другие мужчины. Папа первые два года будет звонить и писать, но потом пропадёт навсегда, и после развода Серёжа так его никогда и не увидит.
Звон бьющегося стекла.
Осколки дробят тело трёхлитровой банки на крупные, мелкие и стеклянную пыль.
Ба-бац!
Весеннее солнце ласково облизывало острые края разбитого стекла, бережно затачивая своим теплом осколки бывшей тары, которую приготовили толи для варенья, толи для компота. В крайнем случаи это могли быть соленья на зиму. Лёгкий, тёплый ветерок прощупывал острые сколотые зазубрины. Крышка не слетела со своего места, надёжно впиваясь спиралью в широкое горло бывшей банки.
– М-да… – Сергей запустил всю пятерню в слегка растрёпанную причёску. – Ну дела… И как мне теперь отчёт писать? У нас такие протоколы вообще существуют?
На двенадцатиэтажной высоте Пустотник был один. Ни следа от мальчика-подростка в нелепой курточке. Лишь разбитая банка и взрослый мужик в чёрной куртке. Концентрированная смертоносная Пустота, что таилась под выпуклыми стеклянными боками, уютно поёжилась внутри Сергея большим комком бесконечного «ничто». Там ей было более чем комфортно. Комфортно, не смотря на волю, желание и мнение самого Сергея.
– Маме что ли позвонить? – отправил он сигарету себе в рот, и щелчком заставил вспыхнуть её краешек, даже и не вспомнив о зажигалке. – Сегодня годовщина их развода, как ни как…
Только сейчас до него доходило понимание, что этим мальчиком был его собственный фантом из прошлого. Как он пявился? Почему? От куда у него возникло столь мощный потенциал силы Пустоты?
Вопросы, ответа на которые у Сергея не было.
Васильковый взгляд, в глубине которого пульсировала Пустота, устремился в лазурное чистое небо, в глубине которого, как всегда, кружили в танце бесконечность СКАЧАТЬ