После нас. Александр Солин

Чтение книги онлайн.

      – То-то и оно! – подхватил Сомов. – И он еще смеет лаять на Набокова! Вот уж правда: живой пес лает на мертвого льва! А все потому что завидует!

      Он подкрепил негодование красноречивой паузой и спросил:

      – Торопишься?

      – Да вроде нет…

      – Тогда не против, если прогуляемся, поговорим?

      – Почему бы и нет.

      И они, свернув с шумного Невского, двинулись по солнечной стороне канала Грибоедова к Марсовому полю. Сомов – поджарый, среднего роста и возраста, с умным, готовым прищуриться лицом и Федор – чуть повыше, с рассеянной от новизны впечатлений улыбкой и пружинистой кроссовочной поступью.

      – Сам-то любишь Набокова? – поинтересовался Сомов.

      – Ну так… Читал кое-что, – смутился Разумов.

      – «Лолиту»… – предположил Сомов.

      – Ну да… – смутился Федор.

      – Ну и как? Хотел бы писать, как он?

      – Вряд ли у меня получится. Молод еще.

      – Ну, почему же! Когда он писал свой первый роман, ему было приблизительно столько же, сколько тебе!

      – Значит, он родился писателем. И потом, лектор прав: его стиль не для всех.

      – Но «Лолиту» знают все.

      – Знают сюжет, а до остального дела нет. По себе сужу. Сам многое пропускал, когда первый раз читал. Это уже потом, когда попробовал писать, стал читать другими глазами…

      – Это нормально. Сам через это прошел. Кстати, у меня его «Дар» прочно связан с «Облаками» Джанго Рейнхарда. Знаешь такого?

      – Нет, не знаю.

      – Был перед второй мировой такой джазовый гитарист. Тут ведь что важно…

      Сомов остановился, достал сигареты и предложил Федору.

      – Спасибо, не курю, – отказался Федор.

      – Молодец! А я подымлю, если не возражаешь.

      Сомов прикурил от зажигалки, и они двинулись дальше.

      – Да, так вот… – затянувшись и выпустив в направлении их движения тугую струйку дыма, продолжил Сомов: – Тут важно погрузиться в атмосферу описываемого времени. Лично мне помогает музыка. Для меня музыка – квинтэссенция эпохи. Вот я слушаю Джанго Рейнхарда и представляю послевоенную старушку Европу, которая под новые ритмы зализывает раны и старается забыть, что натворила. Пропитанная салонной томностью атмосфера, ритмичный, мелодичный джаз, надушенные платки, розы в мужских петлицах, шампанское, «Шанель №5», набоковские «прелестные, глянцевито-голубые открытки»… Над Европой беспечные облака. Уходят в никуда и навсегда уносят безмятежность. Исчезающая натура с ее поэтическими мелочами вроде ржавой кнопки, удерживающей уцелевший уголок не до конца содранного объявления… Те самые мелочи мирного времени, которые вскоре будут погребены под руинами новой войны. В общем, послевоенное похмелье и канун новой катастрофы, которую никто не ждет. Вот уж правда: «Ах, музыкант, мой музыкант, играешь, да не знаешь…» Кстати! – словно спохватившись, перешел Сомов на обыденный тон. – В русской СКАЧАТЬ