– Вот сейчас отец придет, никуда ты не денешься! – торжествовал охотник на воров, крепко вцепившись в мою ногу.
Я перевернулась на спину и выплюнула набившийся в рот снег.
– Да отстань ты! – и пнула, не глядя.
Парень вскрикнул, согнулся пополам и медленно осел в сугроб. Ой, кажется, попала.
– Кто здесь? – из дома стали выбегать люди, некоторые – с дубинами в руках.
Проворно вскочив на ноги, я рыбкой прыгнула через забор. От него к лесу вела четкая цепочка следов. Прижав меч, чтобы не колотил по бедру и не оставлял синяков, я припустила вслед за волкодлаком. Тот отбежал уже на порядочное расстояние от деревни, и теперь неторопливо трусил по полю, помахивая хвостом.
– Стой, гад! – проорала я, когда до зверя оставалось несколько сотен шагов.
Тот оглянулся и махнул хвостом, словно приглашая следовать за ним, но скорость не изменил.
– Ах, паршивец! – я припустила быстрее. Для заклятий по–прежнему было слишком далеко.
Волкодлак двигался наискось по полю, оставляя лес сбоку. Странно, на месте любого зверя я искала бы убежище именно в чаще.
Внезапно я замерла как вкопанная. Что же это я делаю? Любой нормальный оборотень уже давно развернулся бы и принял бой, а этот не торопится, но и не останавливается… словно заманивает за собой.
Волкодлак тоже затормозил и лукаво покосился на меня ярко–желтым глазом. Я стояла, не шелохнувшись. Зверь, не спеша, развернулся и медленно пошел ко мне, постепенно ускоряясь. Я кинулась прочь. Волкодлак несся размашистыми скачками, быстро нагоняя меня. Поняв, что добежать до деревни я не успею, да и сомневаюсь, что селяне сумеют дать отпор, я повернула к опушке. Добежав до ближайшего дерева, я подпрыгнула, ухватилась за ветку и за несколько мгновений вскарабкалась наверх.
Волкодлак немного попрыгал под деревом, обдирая кору когтями, а затем сел и облизнулся.
– Слышь, ты, слезай, давай.
– Да щас! – я наоборот попыталась залезть повыше.
– Все равно свалишься, – философски рассудил зверь, – ночь холодная, к утру ноги–руки закоченеют, не удержат.
В ответ я засветила нахалу снежком в нос. Для чего–то посущественнее нужно было освободить обе руки.
Внезапно сучок, на котором я стояла, жалобно хрустнул. Потеряв опору, я взмахнула руками и отчаянно взвизгнула. Волкодлак довольно причмокнул, сел поудобнее, зажмурился и услужливо подставил распахнутую во всю ширь пасть. Слава Десятерым, каким–то невероятным усилием я сумела извернуться и ухватиться за соседнюю ветку. Подтянулась, вскарабкалась, точно белка, и судорожно вцепилась в ствол, боясь шелохнуться. Оборотень подождал немного, но, видя, что добыча почему–то не спешит приземляться, приоткрыл один глаз.
– Ну, знаешь, – недовольно пробурчал он, – ты уж определись, то ли ты падаешь, то ли пока нет.
Я СКАЧАТЬ