До него в моей жизни не было потрясений. Ровная черно-белая полоса музыки.
Ни волнений, ни печали, ни радости.
Девчонка закашлялась и попыталась повернуться на другой бок. Люда недовольно поджала губы, хватая ее за локоток и возвращая обратно в исходное положение.
– Эй, ты проснулась? Спишь?
Тишина. Дыхание спящего человека – ровное и размеренное.
– А ну-ка расскажи, что там дальше было? – Людка потормошила ее за плечо. Тихо, осторожно, желая одновременно и побудить на разговор и не разбудить реально. – Чего он сделал то? Трахался с другой? Ну, слушай, в нашем мире такое часто бывает. А ты, что же сразу под машину? Вот ведь глупая. Хотя погоди, как это под машину? А что ты про немцев каких-то говоришь? При чем здесь Мюнхен и наш район?
Людка нахмурилась. В их округе на пять тысяч человек она ни про каких Мюнхенов не слышала.
– Сказочница-а-а, но интересно. Такого экземпляра я еще не встречала, а уже десять лет на посту медицинской сестры сижу. Слушай, даже жалко тебя будет в психушку переводить, если окажется что ты того. Ну-ка, расскажи, что там дальше было?
Она ткнула ее острым ноготком в плечо.
Ущипнула за запястье левой руки и девчонка тяжело вздохнула. Приоткрыла рот и вновь зашептала.
…Я не сдала билеты. Я просто ушла, никому не сказав, что больше не в оркестре. Родители и он так и думали что я в турне. А я вышла из аэропорта и уже через час сидела в съёмной комнате на окраине города. Спустя десять дней закончились наличные. Карты и вещи остались в автобусе музыкантов, и я осталась без средств. Звонить ему или родителям… Мама бы не одобрила моих намерений. А я впервые в жизни осталась одна – без ее опеки, без музыки, без круглосуточных репетиций. И это было так…потрясающе! Свобода! Я и не думала, что она может так пьянить. И тогда я нашла подработку…
Девчонка закрутила головой из стороны в сторону. Из глаз её брызнули слезы.
Людмила нахмурилась, гладя на приборы. Сердцебиение учащалось.
… Я узнала его слишком поздно, ровно в тот момент, когда он открыл принесенный мной конверт, поднес к лицу, хмуро всматриваясь. Мои глаза расширились от ужаса, когда белое облачко какой-то пыли взвилось вверх, аккурат вокруг его лица.
– Чего? Какой еще пыли? Ты что несешь, малая?
Людка сжала с силой ее запястье, но девчонка молчала, сжав пухлые губы до белизны.
– Во, дура! Вот считай и закончилась твоя жизнь! Ку-ку! Сейчас, я катетор поменяю, подожди, а то вены опухли аж!
Люда мотнула головой, отпустила ее руку и вышла из палаты.
Тихий голосок разрезал тишину:
– …Вдох. Выдох. Мой – судорожный от страха, его – удивленный и в тот же миг задыхающийся. Руслан пошатнулся, ловя губами воздух.
Яд – закричал кто-то рядом. Со всех сторон к нему ринулись люди, а я словно приросла к полу и очнулась только тогда, когда его громила охранник резко повернулся в мою сторону и взгляд его СКАЧАТЬ