Злость набирала обороты.
– И что она? – спросил он, чтобы отвлечься и чуть успокоиться.
Людка вытащила из микроволновки контейнер. Запахло рыбой. Села за стол напротив, открыла крышку. Капли подливки разлетелись во все стороны: на ее лицо, на стенку за ней, выкрашенную в светло-розовый. Он опустил голову – на его тёмно-зелёную форму тоже прилетело. Вот не дрянь же, а?
Борис тяжело выдохнул. Ложка пюре. Половина котлеты. Жует и слушает.
– В себя пришла. Вот точно говорят на молодых и красивых все как на собаках заживает. Думали, не очнется уже. Только вот показатели в норме, а сама как овощ. С головой что-то. Не помнит ничего. Амнезия. Полнейшая.
– Серьезно?
– Ага.
– Так она говорит? – рявкнул он недовольно с набитым ртом. Перестал жевать. – Но не двигается? Или что я не пойму?! Ясней выражайся!
Людка посмотрела на него недовольно. И даже опасливо. Неуравновешенный этот Борис! Странный – все говорят. Только и терпят, что работать некому, да главврачу какой-то там дальний родственник. Но ей все равно. Она может впервые в жизни влюбилась!
Людка одернула рубашку, выставила челюсть вперед и деловито сказала:
– Не говорит она. Мычит только. И не шевелится. Так яснее?
Маленькие глазки Бориса забегали из стороны в сторону. Ноздри раздулись от возбуждения. Комок не дожёванной котлеты встал комом. Он прокашлялся:
– А личность установили?
– Не-а. Ни документов, ни вещей, ни свидетелей. И похожую вроде никто не ищет. Там, кстати, к главврачу сейчас полицейский придет, чтобы ориентировку на опознание дать. Вдруг, кто узнает.
– А мне она кажется знакомой.
– Ага, слыхала уже – та, звезда оркестра. Ха-ха!
– Да не, на сеструху мою пропавшую похожа. Поэтому и ходил. Аж сердце болит теперь.
Борис засунул в рот всю оставшуюся еду, проглотил не жуя, поперхнулся.
– Надо же. А может, это она?
– Не знаю. Может.
Людка протянула ему стакан воды, и он благодарно кивнул. А все-таки, не плохая она баба, хоть и душная, зануда то есть. Так и он не подарок. Зато она в теле, он таких любит. Он встретился с Людмилой взглядом и оба улыбнулись.
– Ладно, я пойду.
– Домой? Спать?
Она вытащила изо рта кость от рыбы.
– После ночи сам Бог велел спать. Но это позже, а пока дела у меня.
– М-м, деловой то какой.
На ее лице застыла маска ехидства. Или заигрывает она так. Не понятно.
– Ты пиши если что. Тебе же тоже на сутки только в понедельник?
– Ага, – она прыснула смехом. – А что писать то?
«То» она произнесла нараспев. Точно заигрывает. Не показалось.
– Ладно, я напишу. Может, сходим куда. Кино там, не знаю. Что думаешь?
– А СКАЧАТЬ