Отсюда следует важный методологический урок: точно так же как и в когнитивной нарратологии, выявление и объяснение приемов и техник конструирования мышления и сознания в прозе о крестьянах требуют от исследователя разработки особого инструментария, новых понятий (таких, как введенный выше паралипсис) и принципиально новой эпистемологии в изучении этого типа репрезентации. В моей книге (особенно в части 3) далее будут обсуждаться и анализироваться следующие риторические фигуры и приемы изображения мышления крестьянских персонажей (некоторые из них разработаны мной, другие позаимствованы из исследований).
Риторические фигуры:
• паралипсис;
• топосы (в речи нарратора о предрасположенностях (диспозициях)193 крестьянского мышления).
Традиционные нарративные приемы изображения мышления:
• свободная прямая мысль и прямая мысль;
• несобственно-прямая мысль;
• нарративный пересказ мыслительного акта (НПМА)194;
• дифференциация и асимметрия изображаемых мыслей и чувств.
Приемы изображения мышления, описанные в когнитивной нарратологии:
• социальная заметность эмоций крестьян;
• разграничение режимов доступности и прозрачности мышления персонажей;
• невербальность мышления крестьян;
• социальное взаимодействие двух сознаний (intermental thought), выражающееся в «чтении» и трактовке одним персонажем мыслей другого.
Следует оговорить, что проза о крестьянах, конечно же, не задействует всего богатого репертуара форм передачи человеческого мышления и субъективности, какую Палмер и др. находят сейчас в романах XVIII–XX вв. У любой литературной формы есть свои ограничения. В той мере, в какой, скажем, европейский реалистический СКАЧАТЬ
191
192
Применительно к прозе Достоевского эта проблематика рассмотрена мной в статье:
193
194
Например, вслед за Флудерник Палмер на огромном массиве примеров показывает, что нарративный пересказ мыслительного акта был в разы более распространенным нарративным приемом создания субъективности персонажа в третьеличных повествованиях, чем несобственно-прямая речь/мысль, как считала Д. Кон (