Именно в этот момент снова раздается резкий стук. Подруга вскрикивает от неожиданности, я сжимаюсь в комочек – нам снова кажется, что это стук в дверь. Однако спустя несколько мгновений мы понимаем, что это обломившаяся ветка ударила прямо по стеклу, а другая висит на одном обрывке коры.
Видимо, и в первый раз мы ошиблись.
– Господи, что за ночка! Мне чуть плохо не стало! Так ведь и с ума сойти можно! Слушай, Ангелина, может быть, все-таки расскажешь маме? – предлагает Алиса.
– У нее проблемы со здоровьем, ты же знаешь, – отвечаю я довольно жестко. – Не хочу ее пугать.
– Слушай, а у тебя нет никого кроме мамы? – с сочувствием спрашивает Алиса.
– Да. Мы друг у друга одни. Бабушки с дедушкой давно нет. Остальные родственники живут где-то на Урале, но мы почти не общаемся. Сестра – в Крыму, мама как раз у нее гостит. А крестная переехала в Германию, к сыну.
– А у папы родственников не было? – допытывается Алиса.
– Были, но они ненавидели маму, – честно говорю я. – И сейчас с нами никто не общается.
– За что ненавидели? – удивляется подруга.
– За то, что отец на ней женился, – отвечаю я. – Моя бабка была против. Папа же из Питера, уехал оттуда к маме. А его семьи даже на свадьбе не было. Они довольно богаты и хотели, чтобы папа взял в жену подобающую девушку. Подобающую – это обеспеченную, чтобы ты понимала. А когда он попал в аварию, перед моим рождением, во всем обвинили маму. Не знаю, как она это пережила, – вздыхаю я, думая, что, если бы был жив папа, он бы обязательно защитил меня. Разобрался бы с Поклонником.
Мы разговариваем еще о чем-то, даже смеемся, а после идем спать – на этот раз вдвоем на моей кровати.
Я не говорю Алисе, что не помню себя до семи лет. Совсем.
Об этом не знает никто, кроме мамы.
Гроза успокаивается, ворчит из-под толстого слоя налившихся свинцом туч, и я медленно засыпаю, слыша мерное дыхание подруги.
Мне снится странный сон – наверное, в этом виноват дождь.
***
Я лежу на кровати рядом с окном, по которому барабанят косые струи, и крепко прижимаю к себе большого плюшевого зайца с длиннющими ушами. Я укрыта одеялом с ног до головы. Одеяло и заяц – моя единственная защита.
В комнате темно, и мне страшно, очень страшно. Я боюсь пошевелиться и высунуться из-под одеяла, хотя мне нечем дышать. Если я сделаю это, то меня утащит чудовище с белым лицом, затаившееся в шкафу. Я вижу этот шкаф сквозь крохотную-крохотную щелку – на него падает тусклый лунный свет.
Шкаф закрыт, но я точно знаю, что там внутри.
Монстр.
И я боюсь, что он догадывается, что мне тяжело дышать. Он ждет, когда я высунусь, но я не буду этого делать. Ни за что!
Не знаю, сколько проходит времени, но одна СКАЧАТЬ