Холодный вечер в Иерусалиме. Марк Зайчик

Чтение книги онлайн.

      Самое удивительное было в том, что вторая половина гостиной, вне камина, была застлана резным наборным сандалового дерева паркетом, который Боря настелил в память о своем непутевом отце. И потолок над этой частью гостиной тоже был деревянный, ручной работы, цвета мореного дуба. Вообще же в соревновании двух частей этой гостиной не было победителей, потому что черная каменная плитка вокруг камина и входа была тоже великолепна. Можно было понять из этих описаний дома Бори, что он был совсем не бедным человеком, это была правда. Все добро осталось ему от родителей, брат его был отрезанный ломоть.

      Женщина Бори пела джаз в баре, там он с ней и познакомился. После двух двойных порций виски она очень ему понравилась, такая милая кривляка с телом, которое не вмещалось в его взгляд и тяжесть которого была как излишня, так и привлекательна. Но Боря всегда руководствовался чужой поговоркой, смысл которой состоял в том, что женского тела много не бывает. И потом, она действительно была хороша собой, отзывчива, весела и добра. А что еще надо от женщины, а? «Все русские девушки поют джаз», – не без справедливости думал Боря.

      Так что, наверное, всем понятно, почему котлетки Боря лепил для нее по первому зову, по первой произнесенной горловой согласной. С гласными у нее была беда. Она приехала из Москвы сюда лет за восемнадцать до знакомства с Борей, совсем маленькой, но все равно была неисправимо русской и все равно пела джаз. Иногда бывала шумной и суматошной, иногда сдержанной и скупой на слова. Называла руководителей государства мудрыми старцами, хотя уже давно здесь у власти были моложавые седовласые мужчины, но она не могла за всем уследить, по ее словам. «Я Эллу знаю, Луи, Ди Ди Бриджуотер, еще кое-кого из вокалистов, а на политиков у меня памяти и нервов нету, ха-ха-ха, прости меня, Боренька», – признавалась она ему, смеясь низким голосом очень заразительно.

      Конечно, помимо всего, она всем своим большим сердцем верила в альтернативную медицину, руконаложения экстрасенсов на больные места, уважала ростки и травы, голодания и прочее, но без надрыва.

      Когда она вслух рассуждала об очередном чудотворце из Цфата, Боря с восторгом смотрел на нее, не веря в услышанное, но кивая ей и одобряя, он помнил еще от отца, что женщине надо поддакивать почти всегда. «За исключением особых случаев, известных и описанных в литературе подробно, понимаешь, сынок, ступай, у меня дела», – отец гладил его по голове, и на этом урок о взаимоотношениях полов заканчивался. «Известно, какие у него дела», – говорила из кухни бабка, но негромко. И припечатывала: «парех», зятя она не жаловала, считая, что дочь достойна лучшего. «У меня балагула, у нее балагула, что за жизнь», – говорила бабка, ее фаршированная рыба стоила сами знаете чего. Нейтралитет в отношениях этой женщины и ее зятя сохранялся. «Худой мир лучше доброй ссоры», – повторял отец из своего сибирского опыта.

      Он очень любил СКАЧАТЬ