Смотрела не отрываясь, словно хотела запомнить каждую черточку своего лица, каждую морщинку и пятнышко.
Ей было непривычно столь пристально себя рассматривать, внешность не была для Любы чем-то важным. Кроме того, ей не хотела видеть, как сильно постарела и видоизменилась она в последнее время.
Но в тот день сразу в нескольких местах Любу назвали бабулей. И это было ново.
Тем более, что свои пятьдесят старушкой Люба себя не ощущала.
Люба посмотрела на свою лысину. Это была не просто плешь, а лысина на всю голову с одинокими седыми волосками, грустно подчеркивающими полное отсутствие шевелюры.
Она обнажала неровный рисунок кожи головы, напоминающий поверхность Луны с впадинами и возвышенностями.
Люба печально подумала, что если бы не химиотерапия, вряд ли бы у нее была возможность лицезреть свое «истинное лицо», в смысле настоящий череп «без покрытия».
Лысина сверкала и переливалась под лучами яркого искусственного света в ванной комнате и вместе с отсутствием бровей и ресниц создавала странный эффект ненастоящести. Как будто Любу загримировали для какого-то фильма ужасов, сняли сюжет, и скоро кто-то придет и вернет ей первоначальный человеческий облик.
Люба вздохнула.
– Никогда бы не подумала, что полное отсутствие волос так уродует женщину, – грустно сказала она сама себе.
Покрутила головой, посмотрела на себя сбоку и вынесла вердикт:
– Страшко.
Свой диагноз – рак с метастазами – Люба воспринимала уже с привычным спокойствием, но периодически ее мучили сомнения, все ли она делает правильно, ведь рак не оставлял места легкомысленному и бездумному отношению к жизни, тащил вперед.
Люба не знала, сколько еще проживет и каким будет качество этой жизни.
Ей очень хотелось растянуть оставшееся время, успеть завершить начатые до болезни дела, порадоваться и побыть рядом с близкими людьми.
Люба вспомнила, чего ей стоило быть сейчас живой и лысой.
В смысле, добиться лечения.
Перед глазами одна за другой вставали картины недавнего прошлого.
…
Когда на Любу два с половиной года назад свалился диагноз, ее будто придавило каменной плитой.
Просыпаться утром не хотелось.
Все казалось серым, мрачным и безнадежным.
Периодически подавленность и апатию прерывали вспышки раздражения и злости на врача районной поликлиники, которая регулярно обследовала Любу на аппарате УЗИ (Люба следила за своим здоровьем) и не диагностировала растущую опухоль.
Если бы Люба не обратилась к другому, более опытному диагносту, возможно, в том же году ее жизнь бы оборвалась.
Но она каким-то шестым чувством ощутила потребность в смене врача, прошла УЗИ у крутого доктора Нины Алексеевны, к которой обращалась несколько лет назад. И пережила настоящий шок.
Посмотрев на экран аппарата УЗИ, сухая, педантичная, строгая Нина Алексеевна, обычно разговаривающая короткими рублеными фразами, вдруг стала невероятно ласковой и нежным голосом озвучила, что, вероятно, это «оно».
От ее резко сменившейся интонации у Любы реально встали дыбом волосы. Причем, во всех местах.
Она поняла, что «приехала», наступил «конец фильма» и скоро ее понесут «вперед ногами».
Любу направили сдать кровь на онкомаркеры, куда она доплелась на негнущихся конечностях, все еще надеясь на то, что «пронесет», и это - «не оно».
К слову сказать, Люба невероятно боялась рака, наслушавшись в детстве рассказов мамы об умершей от онкологии бабушке. Поэтому всю жизнь избегала этой темы, даже не смогла в юности заставить себя проведать крестную мать, тоже уходящую из-за онкологии.
У нее была настоящая канцерофобия.
И тут такое.
Пока Люба ждала результаты анализов, она еще думала, что врачи ошиблись, ведь она чувствует себя нормально.
Но показатели онкомаркеров оказались в четыреста раз выше нормы.
У Любы возникло чувство, что все происходит не с ней, а с кем-то другим.
Возможно, так ей легче было справляться с правдой о состоянии здоровья.
В общем, у Любы выявили аж третью стадию рака с достаточно приличной по размерам опухолью и метастазом в брюшине.
Это потом Люба узнала, что на первой-второй стадии практически любая онкология излечима. И что можно увидеть и вовремя распознать рак на УЗИ всего лишь по СКАЧАТЬ