Исчёрканная. Дарина Александровна Стрельченко

Чтение книги онлайн.

      – Ты глянь, кто выполз.

      Валя оторвалась от телефона и засмеялась. Смех у неё был очень красивый: мягкий и звонкий. Галя тоже засмеялась, но её смех был рассыпчатый и резкий.

      – Ри-ита, – протянула она. – Покуришь с нами?

      Маргарита прикинула расстояние до двери кабинета. Если рвануть прямо сейчас, пока они расслабленные, – проскочит.

      Она рванула. Не рассчитала. Галя опустила ногу, и Маргарита запнулась об неё, полетела вперёд и ударилась о батарею. Из глаз полетели искры. В ушах затрещало, а в нос ударило табачное Галино дыхание. Га́лина рука с розовым браслетом мелькнула перед глазами, схватила за волосы и дёрнула вверх. Маргарита закричала. Валя соскочила с подоконника, чтобы прикрыть их от учителей, которые могли заглянуть в коридор.

      – Ну вот, может, хоть прояснится в голове, – встряхивая Маргариту, хмыкнула Галя. – Может, уяснишь своё место, сучка тупая, наконец-то. Я тебе сколько раз говорила: не вылезай, не пугай народ. Твой щенок и то не такой страхолюдный.

      Маргаритина голова моталась, всё прыгало перед глазами; она стояла на четвереньках, и вырваться из Га́линой хватки никак не получалось.

      – Как же от тебя воняет, а! В твоей дыре всегда такой запах, или только когда папаша является? Валь! Позови Марата, надо её помыть!

      В ушах шумело. Кожа на затылке горела – от удара и от того, что Галя тянула и тянула её за волосы. Перед глазами поплыли огненные круги.

      – Где мыть будем? – где-то вверху деловито спросила Валя. – В раковину не влезет.

      – В унитаз окунём, – решила Галя и крикнула: – Марат! Где тебя носит? Ну!

      Маргарита забрыкалась, но Марат заломил ей руки за спину и потащил вперёд. Галя продолжала держать за волосы, голову пришлось наклонить, чтобы не тянуло так зверски, и теперь Маргарита видела исцарапанный линолеум и слетевший с косички краб. Краб исчез; линолеум продолжался. Её тащили вперёд, Маргарита упиралась и дёргалась.

      – Да заткнись ты!

      – Сейчас хлебнёт водички из унитаза и заткнётся. Давай, Маратик!

      Маргарита извернулась и укусила Марата выше колена. От неожиданности он разжал пальцы, и Маргарита отлетела к стене. Схватилась за затылок; волосы были липкими, от макушки растекалась острая и горячая боль.

      – Не хочешь мыться? – участливо спросила Галя, гений-Галя, на которую молились все учителя.

      – Ах ты сучка мелкая, – процедил Марат, растирая место, куда укусила Маргарита, – зубы, как у щуки!

      – А я уже мыло нашла, – расстроилась Валя.

      Галя вернулась на подоконник; видимо, прямо сейчас ей не хотелось развлечений настолько, чтобы заставлять Марата тащить упирающуюся Маргариту дальше.

      Зазвенел звонок.

      – Отложим до черчения, – велела Галя; на черчение ходили только чопики вроде Маргариты, Гляибля его прогуливали. Галя затянулась и потушила сигарету об облупленный подоконник. – Сядешь сзади, чтоб мы не провоняли от тебя.

      Маргарита, пошатываясь, встала. Перед глазами плыло, горел затылок. Толчками, проталкивая по сосудам кровь, стучала ярость. Ярости было меньше, чем страха. И боли тоже было меньше. Но Маргарита сделала шаг, в затылке выстрелило, и боль и ярость слились. Сплавились во что-то.

      Маргарита плохо осознавала, что делает. Не понимала даже, что низкий утробный звук, который она слышит, – её рёв. Она двинулась вперёд, ускоряясь и тяжелея. Галя покачивала ногой в лакированной туфле; Маргарита добралась до неё в один скачок – может быть, поэтому никто не успел ничего сделать.

      – Эй! Ты чё?

      Нелепо, позабыв сжать кулаки, Маргарита толкнула Галю ладонью – в плечо и в грудь. Неумело и со всей силы.

      Галя покачнулась.

      Маргарита очень долго смотрела в её расширившиеся глаза, успела даже скосить взгляд на зажатую в пальцах сигарету, прежде чем Галя повалилась назад. Взмахнула руками, тихонько ахнула и исчезла за подоконником. Мелькнули юбка, колготки, ноги в светлых лаковых туфлях.

      Верещала Валя. Кто-то закричал в коридоре. Маргарита стояла, так и не опустив руки. Колотилось сердце – как будто она долго петляла по коридорам, убегая от Гляибля, – и стучало в ушах. Она с трудом согнула руки, взялась за край подоконника и выглянула наружу.

      Снег во в дворе давно растаял. Галя лежала на сухом асфальте, поверх надписей, которые каждый год оставляли одиннадцатиклассники. Под Галей расплывалось красное пятно, и она не шевелилась.