Над головой пронзительно закаркал ворон. Я вскинула взор и разглядела на одной из веток огромную черную птицу. Я еще никогда не видела таких крупных воронов. Птица посмотрела на меня черными глазами, затем еще раз каркнула для порядка и, наверное, сообразив, что здесь ей уже ждать нечего, сорвалась с дерева и взмыла вверх. Я опустила голову и снова посмотрела на волка.
– Это она тебя караулила, – сказала я ему. – Ждала, когда подохнешь. Вороны они такие.
Волк тихо лежал на ветке.
– Потерпи, – добавила я и, надев на плечи котомку, взялась за носилки, жалкое подобие волокуши, и пошла вперед, таща за собой свой неожиданный груз.
Путь до моей землянки предстоял неблизкий. Охотясь, сегодня я забрела намного дальше, чем обычно. Зверья в лесу было все меньше. Вот и сейчас у меня в котомке, завернутый в шкуру, лежал всего один тощий заяц.
Я шла. Мерзлый снег хрустел под ногами, а я все думала о том, что заставило меня пожалеть волка и почему я вот теперь тащу его в свой дом. Ну, выхожу я его, заживут его раны, все равно ведь потом уйдет. Зверь он всегда остается зверем, тем более такой вот, вольный, дикий. Собака из него не получится. Был бы еще волчонок, так может и приручила бы, а этот уже матерый. Жить со мной он не останется, так зачем тогда тратить на него силы и еду?
За такими мыслями, не заметила, как вышла в знакомые места. Скоро спрятанный среди деревьев, должен был появиться и мой домик.
Обогнув поваленное дерево, увидела первые кочки. Вот и болото, подумала я. Добралась-таки.
Землянка, укрытая снегом, словно дорогой белой шубой, встретила меня привычным молчанием. Никто не вышел на встречу. Двери приветливо не распахнулись. Я подумала, что теперь понимаю, зачем тащу к себе волка. Все просто. Мне одиноко. Одиноко так, как не было еще никогда после смерти бабушки. А этот зверь, хоть какое-то, но все же живое существо!
Я остановилась перед дверью, разжала пальцы и оглянулась на волка, лежащего на еловой лапе. Зверь тяжело дышал. Оборванный бок медленно приподнимался и опадал вниз. Окровавленные ребра с клочками чудом уцелевшей шерсти, просвечивали белизной костей. Я с запозданием подумала о том, не переоценила ли свои силы? Смогу ли выходить волка. Очень уж он был плох. Но потом со вздохом отворила дверь и, подняв хищника на руки, занесла его в протопленный дом, где уложила на устланный сухой соломой земляной пол.
– Вот мы и дома, – сказала волку. Тот равнодушно закрыл желтые глаза СКАЧАТЬ