В конце концов, он – мой должник. Нечего перед ним расшаркиваться. Хочу взглянуть – и взгляну. Потревожу его сладкий сон.
– Открой дверь, – попросила у охранника. – Оставайся снаружи. Заходи в крайнем случае, если крикну.
Тот кивнул и отпер дверь увесистым темным ключом, пропустил меня.
Внутри новой “камеры” пленника горел свет. Одна тусклая лампа на проводе без абажура.
Парень тут же вскочил с кровати, не одинарной, полуторной, заправленной белым свежевыстиранным бельем, встал от меня в паре метров, направил взгляд в пол. Не без удовольствия я отметила изменения в пленнике. Его переодели в новую рубашку и служебные брюки, побрили и даже немного подстригли. Ох уж, Джереми, ох уж, гуманист. Мог бы в довершение и на званый ужин пленника пригласить, отломил бы ему утиную ножку под клюквенным соусом и предложил ломоть хлеба обязательно с маслом.
– Ну как тебе новая обстановка? Не пропало вдохновение? – невольно поддела парня.
– Не волнуйтесь. Это – все еще тюрьма, – сдержанно огрызнулся в ответ, но я не обиделась, заметила на подоконнике решетчатого окна стопку бумаг.
– Как тебя зовут?
– Калиф.
Имя, которое не услышишь в наших краях. Чужак.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать.
Надо же… Дала бы ему меньше. Думала – семнадцать или того хуже. Отправили мальчишку умирать.
– Вы – Маргарет, верно?
– Для тебя – мэм.
Оборвала дружелюбие парня тоном. Я – ему не подруга. Пусть помнит о своем месте.
– Да, мэм, – повторил послушно.
Мне понравилась его сговорчивость. Я одобрительно улыбнулась.
– Почему ты остался? Почему не поехал домой?
– Из-за рукописи.
– Хватит этой чуши. Из-за своих… “мыслей”? Разве тебя никто не ждет? Разве ты сам не хочешь вернуться? Ты долго терпел лишения. Привык?
– Это не просто мысли. Все сложнее.
– Так расскажи. Я никуда не тороплюсь, – в подтверждение слов я села на край кровати и выжидательно посмотрела на парня.
– Не думаю, что вам будет интересно.
– Это не тебе решать.
Я еще раз внимательно осмотрела Калифа, его выразительные черты, треугольную фигуру, задела ответный взгляд.
– Когда я пошел на фронт, мне лишь недавно стукнуло восемнадцать. Все, что я хотел – это лезть девчонкам под юбки и пить эль. Но мир оказался куда сложнее. Мои рукописи – это то, что я узнал о нем и о себе.
– Автобиография? Воспоминания о беззаботном детстве?
Не найдя во мне понимания парень замолчал и опустил голову.
– Скольких СКАЧАТЬ