за дисплей вниз. Миша принимал этот самый верх, ставший низом, а Артур далее ловил колесики. Так, сделав кульбит через раму, установка оказалась у них на руках, и они тихо потопали к зиявшей кусками металла дыре в заборе. Быстро и бесшумно скрылись они с ней за забором, погрузили в фургон и бросились за второй. На третий раз во время грациозного кульбита раздался негромкий глухой треск. Это казавшийся таким крепким белым металлом кожух установки лопнул где-то посередине. Мужики его приняли и было уже побежали к дыре, как вдруг справа резко зашуршал брезент, будто кто-то прорывался из-под него. Все замерли. Я в этот момент собирался прыгать из окна. Просто упала какая-то несчастная дощечка. Я второй раз обдался холодным потом. Мужики скрылись за забором, я тихо спрыгнул, прикрыл окно и, поворачиваясь, уперся взглядом прямо в одинокое око камеры наружного наблюдения. Я встал, как вкопанный… Какая нелепость! Мы все это время действовали прямо под камерой! На пол лица у меня висел капюшон и вряд ли можно было что различить ночью в черной одежде, но сам факт… Я просто стоял, потупив взгляд в землю. Артуру появился возле меня – видимо, так прошла целая минута, – и я показал пальцем на камеру. Он просто махнул рукой и пошел обратно. Действительно. Терять уже нечего, да и вдруг она нерабочая, правда? Снова бред в голове. Если даже допустить, что охрана не спит на ночном посту и видела все наши действия, то группа быстрого реагирования приехала бы минут за пять-семь. Мы провернули все за десять-пятнадцать. Никого еще не было. Либо у нас было очень мало времени, либо охрана просто спит и ничего не предприняла. Надо было спешить в любом случае, но на выходе я снова остолбенел. Синяя шапка. Та самая синяя шапка неудачного беглеца, которая висела метрах в ста отсюда, висит сейчас ровно справа от меня, прямо над нашим грузовиком! Я не думал. Был в каком-то полуприпадке. Чья-то рука подхватила меня и потащила к фургону. Артур посадил меня к Леве, прикрыл забор листом металла и залез в фургон. Миша судорожно поправлял последнюю установку, из-за которой не закрывалась задняя дверь фургона. Вдруг он очень громко крикнул:
–А-ах, ты, с-собака! – я судорожно вжался в сиденье от неожиданности, Артур присел на корточки, а Лева и глазом не дернул. Снаружи машины раздавалось бормотание, Миша кряхтел и возился, казалось, катаясь по земле. Я открыл дверь шире и собрался выбегать, как вдруг Лева сунул мне баллончик, непонятно откуда взявшийся.
–Перцовка, – ровно и спокойно проговорил он и уперся в меня взглядом. Я машинально взял баллончик и выбежал. Артур за мной. Я не сразу понял, что происходит в этой темноте. Миша копошился почти что на корточках и махал руками. Все происходило почти без шума, но копошился явно не только наш толстяк.
–Да помогите же…не отпускает… – злобно прошипел лысый и ударил что-то рукой наотмашь. Его резко дернуло в сторону. Лева нажал на тормоза и в зловещем красном отблеске стопарей в меня четко уперлись два блестящих жутких глаза. Это была здоровая
СКАЧАТЬ
