Больше, чем коврик для йоги: как я стала лучше, мудрее и сильнее. Введение в йога-терапию: Оздоровление методами йоги и аюрведы. Йога – начни свой путь: Асаны, дыхание, медитации. Елена Прокунина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ или хотя бы из Гринвич-Виллидж с мертвой курицей в руках? Конечно, там было много детей, не только городские эмигранты из Нью-Йорка, но и несколько местных, несколько стипендиатов и даже, как оказалось, начинающий психопат.

      Хотя я и пыталась, я не могла есть пищу, которой меня кормили утром. Бекон на обеденном столе вызывал тошноту. К полудню я уже умирала с голоду, поэтому просила у работников кухни что-нибудь поесть. Изредка я пробиралась в частные дома воспитателей в общежитии и совершала набег на их холодильники. Думаю, технически это было воровство, но я отчаянно нуждалась в еде. По-видимому, правила были таковы, что учащиеся могли есть только животных, которых убили, и органическую пищу, которую вырастили, но персонал мог пополнять личные холодильники закусками всех видов.

      Оглядываясь назад, могу сказать, что я многое узнала об истинной природе коммунизма. На первый взгляд все делали вид, что мы вместе разгребаем дерьмо, но при закрытых дверях те, у кого была власть, оставляли пирожные себе.

      Всякий раз, когда я попадала в неприятности, это было связано с едой. Меня ловили на краже, сокрытии, контрабанде еды и, что хуже всего, на том, что я не ела за столом. Я пряталась в дни бойни, а потом меня наказывали, отправляя в комнату без ужина. Я умоляла маму прислать мне поесть, и тогда ее посылки конфисковали. Ей звонил директор школы и сообщал, что в очередной раз ее дочь поймали с нелегальной, неорганической пищей.

      – Позвольте мне все прояснить, – сказала она директору по телефону, пока я сидела в заточении. – У моей дочери неприятности из-за голода? Да что с вами не так, люди?

      Я люблю свою маму.

      С того момента мне разрешили полуденный перекус, если я была голодна. Даже несмотря на то, что я выиграла войну со школьной продовольственной полицией, я оставалась несчастной. Я попыталась сделать жизнь лучше, купив сапоги для работы на скотном дворе, чтобы не чистить стойла в лакированных туфлях «Мэри Джейн». (Когда я попросила маму купить мне какие-нибудь рабочие сапоги, она ответила: «Если в Блумингдейле нет таких вещей, тебе не повезло, потому что я ни за что не поеду в Нью-Джерси». Нью-Джерси был диким-диким Западом, где продавались рабочие сапоги.) Но самое худшее в моих страданиях было то, что я не могла никому пожаловаться. Мое несчастье причинило бы моим родителям, особенно маме и бабушке, еще бо́льшую душевную боль. Поэтому я должна была собраться с мужеством. Мне предстояло проявить выдержку и пережить этот год.

      А потом стало еще хуже, потому что, конечно, так всегда и бывает.

      Все началось однажды днем, когда я стояла у задней двери кухни и ждала, чтобы мне вынесли еду. Мы с мамой думали, что мне, возможно, будут давать тост или бутерброд с арахисовым маслом, обычно я получала морковку или кусок вареной картошки. Если оценивать стоимость обучения по еде, то эта картошка стоила около сотни баксов.

      Я стояла у кухонной двери и ждала свою картошку, когда из-за угла показался главарь группы мальчишек. Это СКАЧАТЬ