Пластит. Эдуард Тополь

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ громными черными глазами, гребнем расчесывала густые волосы. И в старом узком зеркале на стене видела свое тело – стройную фигуру с маленькой грудью, узкую талию, длинные ноги. Но глаза ее не выражали при этом ни радости, ни гордости, а скорее – безразличие…

      Тут откуда-то издали звучал утренний рог – молитвенно и протяжно.

      Прервав утренний туалет, Зара облачалась в глухое черное платье и повязывала на голову черную косынку. Шептала слова короткой молитвы и выходила из дома.

      Слева и справа вдоль горной реки стояли такие же дома-сакли чеченского аула, а сразу за ними – горы до горизонта.

      Мимо крикливого петуха на заборе, мимо кур и козы она выходила на улицу и шла по ней, глядя только вниз, себе под ноги. Но слышала негромкий разговор соседок – пожилых, с венозными ногами. Выбивая свои паласы, моя посуду и доя коз, они говорили, глядя на нее, Зару:

      – Черная вдова…

      – Засохнет теперь…

      – Лучше бы их вместе убило…

      – Нет, Аллах ее сохранил, чтобы отомстила. Месть – это святое…

      Зара проходила мимо.

      Сразу за деревней было маленькое кладбище на горном склоне, два десятка старых и несколько новых могил. Зара останавливалась перед одной – совсем свежей, с рыхлой землей и временной табличкой «Хамзатов Муса. 1980–2005». Смотрела на эту могилу, губы шептали слова молитвы, а глаза наполнялись слезами.

      В то утро у края кладбища остановился потрепанный и пропыленный «газик». Мужчина за рулем повернулся к сорокалетней женщине в черном платке, сидевшей на заднем сиденье, кивком головы показал ей на Зару.

      Женщина вышла из машины, подошла к могиле, у которой молилась Зара, произнесла скорбную молитву и спросила:

      – Это муж? Или брат?

      – Муж.

      – Горе… И давно его?

      – Месяц.

      – А сколько прожили?

      – Год.

      – Ребенок есть?

      Зара молчала.

      – Почему молчишь? – спросила женщина.

      – Нет ребенка.

      – Не хотели? Или что?

      Зара ответила через силу:

      – Был… Потеряла…

      – Как это потеряла?

      У Зары слезы навернулись на глаза.

      – Ну, потеряла. На втором месяце…

      – А-а!.. – сказала женщина. – Да, это горе… У тебя братья-сестры есть?

      – Брат был, тоже погиб.

      – А я потеряла мужа и сына. Теперь мы с тобой никому не нужны. Замуж никто не возьмет. Детей не будет. Засохнем. Я из Нижних Гихи, слышала?

      – Да…

      – Меня Аида звать. У нас большой бой был ночью. Трое мужчин и два ребенка ушли к Аллаху. А прибрать некому. Поможешь?

      – Конечно.

      – Поехали.

      – Прямо сейчас?

      – Да. На улице лежат. Грех…

      И женщина не оглядываясь пошла к «газику».

      А Зара, колеблясь, посмотрела на свой дом вдали… на женщину, без оглядки шагающую к машине… И пошла за женщиной…

      Все, что было потом, она помнила так, как в кино показывают бобслей: урывками и под музыку. Только музыка была не киношная, а песни Тимура Муцараева, чеченского «певца шахидизма»:

      Я не забуду никогда

      Тот бой и бесконечный хаос

      И вспоминаю, задыхаясь,

      Друзей, ушедших навсегда.

      Под эту песню в разбитом горном ауле Зара помогала хоронить погибших… А песня звучала:

      И вновь суровые гробницы

      Растут из пепла и огня.

      Но, павших братьев хороня,

      Мы не забудем эти лица!..

      И две ее подруги-шахидки взорвали два пассажирских самолета. А Зара еще читала Коран и молилась со своей наставницей. А в Москве прозвучал теракт у метро «Рижская». Но Зара еще не была готова – на базе боевиков она постигала постулаты джихада о святой обязанности отомстить за мужа, прихватив с собой на небеса как можно больше мунепаков – неверных…

      Один из этих неверных – подполковник Климов – возвращался с боевой операции. Два его БМП и тяжелый БТР, грязные, со следами пулевых и осколочных попаданий, спустились с гор к равнине и направились к Ханкале[1].

      При подходе к Ханкале климовские БМП и БТР прошли по проходу в минных полях СКАЧАТЬ