За магистром двигалась толпа. В основном она состояла из любопытных, но были и тетки, настроенные агрессивно, и стражники, которые не торопились проявлять героизм и приближаться к странному воину.
Я вышел на крыльцо.
* * *
– Что тут происходит? – крикнул я, когда Петор остановился передо мной. – Я тебя за свининой посылал, а не за вот этим вот.
– Изверги!! – завизжала какая-то тетка.
– Мальчишка пытался срезать у меня кошелек с пояса.
– А домой ты зачем его притащил?
– Я твой слуга, деньги, которые он пытался украсть, твои. Я не могу судить его.
– То есть я должен судить? И как я могу его наказать?
– Хочешь – прикажи, я зарежу. Хочешь – возьми в рабство.
Я задумался. Что-то в этом предложении было не то. Похоже, Петор пользовался теми нормами права, к которым привык много веков назад.
Я уточнил у стражников, которые подошли к нам, но не торопились вмешиваться:
– А что по нынешним законам полагается за попытку кражи?
– Если мелкая кража – клеймление и бичевание. Повешение, если стоимость похищенного выше двенадцати копеек. Что у твоего конструкта в кошеле?
Петор сунул руку в кошелек и вытащил серебряный рубль и кучку мелочи. Это был смертный приговор мальчишке.
Воришка притих. По его лицу катились крупные слезы. Толпа тоже притихла. Ждала, чем кончится.
– И что, его реально повесят? – удивился я негромко, обращаясь к стражнику.
– Конечно. Прямо сейчас отведем на набережную, к виселице и вздернем, если ты подтвердишь слова конструкта.
– Так ему и надо! – вскрикнула толстая женщина. – У меня такой же ворюга все деньги, заработанные за месяц, умыкнул!
– Точно, пусть ногами подергает на веревке, – загоготали трое парней.
Я глянул на воришку. Тот размазывал по лицу сопли. Ребенок, лет десяти, выглядел тощим, но чистеньким. Одежда латанная, но стиранная, волосы подрезаны ровно.
– А ты что скажешь?
– Мамка умирает, а нас с квартиры гонят… – зарыдал малец.
Я повернулся к стражнику:
– Значит, если я подтвержу обвинение, что мальчишка вор, вы его отведете к виселице и повесите. А если не стану выдвигать обвинения?
– Тогда не повесим.
– Можно я парой слов перекинусь со слугой?
Мы с Петором, у которого в руке всё еще болтался мальчик, отошли чуть в сторону.
– Ты зачем его притащил? Попытался украсть, но не украл. Отпустил бы – и всех делов. В крайнем случае на рынке страже отдал бы.
СКАЧАТЬ