Король утра, королева дня. Йен Макдональд

Чтение книги онлайн.

      – Эмили, – сказал он, – что ты делаешь?

      – Иду на мессу.

      – Моя дорогая, – начал он, и эти два слова прозвучали так, что я сразу поняла: хорошего не жди. – Моя дорогая, в этом году тебе туда не надо. Мне жаль, но придется посидеть дома.

      Я подавила приступ ярости.

      – Почему я не могу пойти с вами?

      Тут из гостиной вышла мама, завязывая ленту своей воскресной шляпки бантом под подбородком, и гнев затопил меня, потому что мама никогда, никогда не ходит в церковь. Единственная небольшая победа, которую она одержала в битве с папой римским, заключалась в том, что я буду ходить на мессу по желанию; сама она оставалась убежденной протестанткой.

      – Эмили, милая, – произнесла она, – сегодня утром ты такая нарядная.

      – Она хочет пойти на мессу, – объяснил за меня папа.

      Мама посмотрела на меня как на больного ягненка или комнатную собачку.

      – Но, дорогая, в твоем состоянии это невозможно. Эмили, доченька, ты можешь подхватить там какую-нибудь заразу – ты же не хочешь как-то навредить малышу, верно? Давай пропустим этот год, хорошо? Еще столько всего впереди.

      Да, словно я была комнатной собачкой или больным ягненком. Мною овладело бешенство такой силы, что, пока они садились в машину и отъезжали, я могла лишь стоять с отупелым лицом, будто превратилась в соляной столп. Миссис О’Кэролан, смущенная и удрученная, помахала мне с откидного сиденья сзади. Я увидела, как они миновали ворота и свернули в сторону Драмклиффа. Мамин шепот кружился в моей голове, повторяя одно и то же снова и снова. Но слова были не те, которые она сказала, а те, что подразумевались: «Дорогая, милая доченька, мы не можем допустить, чтобы тебя увидели в таком состоянии. Пойми, ради всего святого, что подумают арендаторы, священник, соседи, мои друзья, когда увидят незамужнюю беременную девушку, которой нет и шестнадцати, нагло заявившуюся в Божий дом?»

      И тогда я решилась. Меня не запрут и не спрячут, словно отвратительный плод греха и позора. Одна мысль звенела в моей голове, когда я бежала по подъездной аллее к воротам: я должна оказаться там, в первом ряду; буду стоять на коленях перед родителями, всем приходом и Господом. Они стыдились меня; они винили меня в произошедшем; они считали, что именно я несу ответственность. Болезненный спазм в животе показался требованием капитулировать, но я лишь еще сильнее разъярилась. До церкви было полторы мили, и я прошла их за двадцать минут.

      Отец Хэллоран как раз собирался начать проповедь (несомненно, очередную тираду, обличающую нечестивых протестантов-юнионистов из соседнего графства и социалистов-атеистов из Дублина [25]); я вошла, когда люди, помолившись, вставали с колен, чтобы послушать проповедника. На самом деле я хорошо помню лишь то, как все таращились. Сначала отец Хэллоран уставился СКАЧАТЬ