Домой я вернулась, когда окончательно замерзла.
По пути купила пачку хороших дорогих пельменей и немного восхитительного развесного чая. У меня к нему давняя слабость.
Когда открыла дверь и вошла домой, старая квартира вдруг показалась какой-то непривычно обжитой и ждущей.
Все-таки шиза прогрессирует.
Я не спеша, наслаждаясь теплом, развернула длинный шарф, стянула ботинки и перчатки-митенки. А толстый свитер оставила и еще с полчаса ходила в нем по дому, отогреваясь и приходя в себя после пронизывающего мартовского ветра. По правде говоря, к концу прогулки мне казалось, что он выдул из меня всю душу.
Все это время я думала о том, как теперь жить дальше: как вести себя с Шеном? Как к нему относиться? Продолжать делать вид, будто он в самом деле просто кукла? Нет, я не смогу… Признать в нем живого человека? Но это слишком попахивает душевным расстройством. Так и ходила от дерева к дереву, от фонаря к фонарю, пока не пришла к простому выводу – для начала нам нужно окончить начатый разговор. Потому что, как ни крути, а без финала его истории мне вообще ничего не понятно.
Но разговор – это не раньше ночи. В лучшем случае. А я еще обещала отчет о своей непутевой жизни.
Ха! Легко сказать…
Я заварила свежий чай, поставила воду для пельменей и, войдя в раж, даже посуду помыла, скопившуюся за неделю. Потом, наконец, сняла свитер и решительно направилась в дедов кабинет.
– Привет, Шен, – сняла его с печатной машинки и усадила на плечо, осторожно придерживая ладонью. – Пойдем обедать. Тебе-то, конечно, еда не нужна, но ведь не пищей единой.
На кухне я пристроила своего увечного дружочка в гнезде из брошенного на подоконник свитера. Шен так уютно в нем устроился, поджав колени к груди, что я немедленно сама забралась с ногами на мягкое сиденье дивана-уголка.
– Ну так вот… – невпопад вдруг начала свой рассказ. – У меня с родителями тоже не сложилось. Они – придурки редкостные. Вечно делают вид, будто очень правильные. И все вокруг них должны быть тоже правильными – и дети, и друзья, и соседи. А неправильные идут лесом, – я криво усмехнулась, вспомнив, как в пятом классе схлопотала от матери – нет не пощечину, не подзатыльник – едкий упрек в том, что расту бездарной неуклюжей копией деда-бессребреника. – Я с детства была не очень красивой, в отличие от моей старшей сестры и матери. Не соответствовала. Да еще и в школе умудрялась получать четверки, хотя у нас в семье полагалось сиять круглым отличником. Но все же мне повезло, у меня был дед. Без него я бы, наверное, совсем моральным уродом выросла, а так – лишь отчасти.
Я услышала, как закипела в кастрюльке вода, и поспешила забросить в нее пельмени. Уже очень хотелось есть. Помешивая их старой шумовкой с оплавленной ручкой, спросила неизвестно кого:
– Почему СКАЧАТЬ