Пропавшие в Эдеме. Эшколь Нево

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сказал он. Я заметил, что его голос стал вдруг ниже на пол-октавы. – Спасибо, что приехали.

      Я кивнул.

      Он открыл рот – видимо, хотел спросить что-то еще, но потом передумал и процедил: «Мор там», – как будто в этом было что-то предосудительное, и мотнул головой в сторону угловой комнаты.

* * *

      Это был вытянутый узкий кабинет, явно принадлежавший пожилому человеку. Письменный стол. Большая лампа. Вокруг – полки с книгами. Поверх стоявших книг лежали стопки других. Вплотную к полкам было приставлено несколько черных пластиковых стульев, а под окном, в дальнем углу комнаты, стояло офисное кресло: на нем сидела Мор.

      По-турецки. На ногах у нее были черные шерстяные носки[9].

      Она была полнее, чем мне запомнилось. И красивее. В темных джинсах и светлой толстовке с изображением Фриды Кало.

      Ее кудри были собраны под заколку, сережки из ушей она вынула, но на шее, на медовой коже, поблескивала тоненькая золотая цепочка[10].

      Мне было негде сесть, так что я остался стоять. Мор была погружена в разговор с одной из подруг, которые сидели рядом с ней, и не заметила, что я вошел. Она сказала: сняла с багажной ленты и мой рюкзак, и его. А подружка ответила: ой, наверняка это было страшно. А Мор сказала: там вся его одежда, книжки – я еще ничего не разобрала, просто не в состоянии. А подруга ответила: всему свое время. И они помолчали несколько мгновений. Такое молчание возникает, после того как кто-нибудь сказал банальность. А потом Мор подняла на меня глаза. В них читалось изумление.

      Я подошел, нагнулся и обнял ее. Легко, не прижимая к себе.

      – Омри, – сказал я, когда отпустил ее, – из Ла-Паса.

      – Знаю, – еле слышно ответила она.

      И все. Она не сказала мне больше ни слова. И не взглянула на меня. Когда в углу комнаты освободился стул, я сел. Попытался поймать ее взгляд, но это оказалось невозможно: она все время смотрела на кого-то другого. Попытался прислушаться к тому, что она рассказывала подругам, но она говорила очень тихо, до меня долетали отдельные слова, и я не смог связать их в предложения. Я заметил, что почти всех подруг, которые пытались разговорить ее, она очень скоро заставляла говорить о них самих. И это все тоже было едва слышно. Тогда я взял фотоальбом – их там лежало несколько – и сделал вид, что листаю его, время от времени поднимая взгляд, чтобы посмотреть на нее. Я заметил, что шрамик между бровями теперь глубже, и это состарило ее сразу на несколько лет. Но для меня Мор стала еще привлекательнее. Черты ее лица теперь были немного мягче. Выражение – нежнее. Вместо выпускницы религиозной школы из Ла-Паса с ее напускной наивностью и чрезмерным оптимизмом передо мной сидела женщина. Скорбящая, конечно, женщина. Даже у Фриды Кало на ее толстовке был грустный взгляд. Но в этой женщине все еще горела искра. На ее лице отражалось глубокое горе, но тело было слишком подвижным. Беспокойным. Каждые несколько секунд она меняла позу: то садилась по-турецки, то нога на ногу, то снова по-турецки, и через каждые несколько фраз, произнесенных ее собеседницами, она СКАЧАТЬ