Небесный Иерусалим, или История одного романа. Дарья Дезомбре

Чтение книги онлайн.

      То есть – высший пилотаж. Большой бюджет. Звезды на главных ролях.

      Широко раскрытая для меня, молодого сценариста, стезя.

      Наконец-то!

      Сценарии я начала писать пару лет назад, но, несмотря на бодрое начало, дело застопорилось. И немудрено: у меня не было профильного образования. Но это еще полбеды. Хуже всего оказалось то, что я жила далеко от московских, да и российских, реалий, не общалась с «нужными людьми», не знала, какие мелодрамы, комедии, детективы особенно востребованы на российском телевидении в данный конкретный момент. А уж про тот самый «полный метр» можно было и не мечтать – с моим-то отсутствием опыта…

      Но та идея, что осенила меня однажды вечером за чтением cкучной статьи по архитектуре, – в ней было зерно, настоящий потенциал для развития истории. И разглядев его, я вся подобралась, как охотничий пес, учуявший след в прелой листве.

      Поинтересуйтесь: как часто я читаю тексты о средневековом зодчестве?

      И я отвечу вам – никогда.

      Но блуждание в полубессознательном состоянии в Интернете… Но творческие пути, которые, как выяснилось, неисповедимы…

      – Так, давай конкретно, – сказал мне М. – Сколько тебе нужно времени, чтобы расписать тритмент?

      Я очнулась.

      Что такое тритмент – подробное, страниц на пятнадцать, описание происходящего в фильме – я уже знала, поэтому бодро ответила:

      – Недели за две справлюсь.

      На том мы и распрощались.

      Следующие две недели я не отрывала седалища от стула. Дождь за окном оказался отличным фоном для полета фантазии: мглистая пелена не позволяла отвлекаться на пейзаж, отрезав дом от всего остального мира.

      Не хотелось даже выходить на улицу, хотелось только писать-писать-писать.

      Сначала родились главные герои, мальчик и девочка (относительные мальчик и девочка, поскольку между ними, по законам блокбастера, должен был вспыхнуть роман, так ведь?). У обоих появились загадки в прошлом, романтического и криминального склада: загадки придавали характерам глубину, а отношениям между героями – драматизм. Вокруг главных персонажей столпились персонажи второстепенные: родственники, друзья, коллеги.

      Наконец, пришел черед убийцы.

      Зритель не будет знать, кто он, до победного конца, но мне, автору, следует ввести его как можно раньше.

      В идеале, никем не видимый, он должен всегда незримо присутствовать в кадре – в своем параллельном страшном мире, о котором герои поначалу и не подозревают.

      Вообще, убийца, признавалась себе я, – самый интересный персонаж для нашего брата сценариста. Черный, как ночь, но не такой плоский и однозначный, как вырезанные из черной бумаги профили: поделки провинциальных художников на пляже где-нибудь в Анапе. Нет, в нем должна быть глубина, как в падшем ангеле, его сердце когда-то было способно к сильным чувствам, и именно поэтому…

      Итак, жертвы падали, как спелые яблоки, на московскую многовековую мостовую, герои-сыщики шли по следу, постепенно назревал катарсис…

      Я отослала тритмент и приготовилась к комплиментам.